— Смотри-ка, попал! — удивился Колесников и бросился обнимать друга.

Из толпы оглянулись несколько человек, но ничего интересного не увидели. Колесников сунул в сапог монтажку, и друзья с противогазами в сумках тихо выскользнули наружу. Они не спеша перешли дорогу, приблизились к крыльцу и стали прислушиваться к тому, что происходит в здании. Это было не легко, потому что грохотали взрывы. Тем не менее в перерывах между стрельбой можно было услышать женский визг.

— Пора, — подмигнул Колесников и надел противогаз.

Долго звонить не пришлось. Охранник, мужчина лет тридцати с пистолетом на боку, распахнул дверь и выбежал на улицу. У него были красные глаза и страдальческое выражение лица. Двое в противогазах и камуфляжной форме его нисколько не удивили. Он указал на проем двери и на что-то пожаловался, но друзья не расслышали, так как поспешили в помещение.

Первый этаж был уже достаточно задымлен. Грабители вихрем взлетели наверх и увидели, что все работники фирмы стоят у раскрытых окон, трут глаза и припадочно кашляют, не решаясь на эвакуацию. Было заметно, что внезапное появление двух парней в противогазах очень обрадовало их.

— Срочно покинуть помещение! В здание попал снаряд! — воскликнул Колесников сквозь противогаз.

Его слова возымели эффект. Сотрудники, двенадцать женщин и четверо молодых парней, немедленно рванули к выходу, однако в нерешительности застряли на пороге. С первого этажа валил дым.

— Поднесите носовые платки к лицу и бегом за нами! — приказал Колесников.

Все так и сделали. Через минуту весь персонал был выведен на крыльцо, возле которого уже стояли любопытные и несколько военных.

— Принимайте людей! — приказал Диман, и военные начали послушно подхватывать падающих женщин.

— Я пойду посмотрю, остались ли еще люди! — произнес Колесников.

За ним хотели нырнуть добровольцы, но Колесников погрозил пальцем и указал на свой противогаз, что означало: «без противогаза даже не думайте». Трубников остался на стреме. Те несколько минут, которые Колесников провел в здании, показались его товарищу вечностью. За это время дважды подходили какие-то офицеры и спрашивали, в чем дело. Трубников объяснял, что в здание каким-то образом попала дымовая шашка, но все люди эвакуированы. Военные подозрительно всматривались в парня в противогазе и в непонятной форме и куда-то исчезали.

Наконец Трубников не выдержал. Подозвав к себе солдата, он приказал никого не пускать, а сам зайцем понесся на второй этаж. Трубников готов был увидеть все, что угодно: задохнувшегося Колесникова со снятым противогазам, или рыдающего над сейфом с изогнутой монтажкой, или дерущегося с каким-нибудь невышедшим сотрудником, — но далеко не это. Колесников сидел в кабинете управляющего, дверь в который была грубо взломана, и внимательно листал какие-то документы.

— Диман, ты чем занят? — удивленно воскликнул Трубников.

— Ах да! Сейчас идем, — опомнился Диман.

Он захлопнул папку и сунул себе за пазуху. После чего, не дав изумиться, вытащил из сапога монтажку и приблизился к высокому железному шкафу, стоящему рядом с сейфом. Не долго раздумывая, Колесников ловко поддел створку своим орудием, пнул по замку ботинком, и дверца распахнулась. На полке лежало несколько пачек долларов. В ту минуту Евгению показалось, что наличие денег в этом ящике больше удивило Димана, нежели действительно обрадовало.

Колесников одним махом смахнул эти пачки в свою противогазную сумку, и друзья помчались на выход. И надо отметить, весьма вовремя. По лестнице уже стучали сапоги военных. Попавшимся навстречу солдатам Колесников бросил командным голосом:

— Мы все проверили, в помещении никого нет.

Однако солдаты не поверили и помчались дальше, а Колесников с Трубниковым наконец выбежали на улицу. Но тут с ужасом увидели, что на них смотрит вся толпа. Колесников не растерялся. Деловито подошел к охраннику и озабоченно спросил:

— Сколько людей было в помещении?

— Включая меня семнадцать, — ответил охранник.

— А сколько вышло?

— Вышли все.

— Слава Богу! — произнес Колесников, после чего оглянулся, схватил Трубникова за рукав и произнес: — Пойдем, нас ждут!

«Спасители», не снимая противогазов, нырнули в толпу и энергично потопали в сторону метро, чувствуя, что все внимание приковано к ним. Шнырять среди народа с противогазами на мордах было так же анекдотично, как ходить по Берлину с волочившимся сзади парашютом. Но лиц показывать было нельзя.