После краткой экскурсии по Долливуду к двум часам дня я приехала в Чаттанугу [23] . Несмотря на множество недорогих отелей, я предпочла остановиться в чуть более дорогом «Холидэй инн», который расположился в старой железнодорожной станции — подлинная Чаттануга-Чу-Чу внутри. Неловко признаваться, но все ли знают, что в Чаттануга-Чу-Чу действительно ходили поезда? Я лично всегда думала, что это просто такая песенка.

Пожилая дама за стойкой спросила, что я хочу — «фтандартный номер» или «рефтаврированное купе».

— Простите? — не поняла я.

— Кроме фтандартных номеров, у наф имеются рефтаврированные викторианские купе.

До меня дошло, что тетка просто шепелявит.

— Да что вы?!

— Да-да, они ивумительные, точно как в конце профлого века.

Хотя «рефтаврированное купе» стоило почти в два раза дороже «фтандартного номера», то есть почти как комната в приличном отеле, я решила остановиться именно в нем. Не думаю, что «фкоро» — в смысле скоро — снова окажусь в Чаттануге, так что едва ли у меня будет возможность узнать, что это.

В отель/поезд с собаками не пускают, поэтому пришлось спрятать Еву в сумку. Мой номер/купе оказался длинным и узким, чуть шире огромной кровати, занимавшей почти все пространство. Темный декор был тошнотворен — ленточки, узорчики, завитушки. Если поезд вдруг тронется, меня точно вырвет. Единственная стильная штука — металлическая багажная полка над окном, на которой я ради прикола устроила свой тяжелый чемодан.

Розыски Уэйда я начну завтра, поэтому расстелила постель, улеглась и закрыла глаза. Уэйд всегда был странноват, если не сказать больше, да и расстались мы не лучшим образом. Но люди ведь меняются, и каждый заслуживает второй попытки. С этой мыслью я медленно засыпала, а в памяти всплыл наш последний вечер.

В моем списке Уэйд Уохо-что-то идет под № 14. Сразу после Рода, буквально и по порядку. В отличие от Рода с ним у меня был настоящий роман, не просто секс. Я, конечно, знаю его фамилию, но, познакомившись, не смогла с первого раза ее выговорить, поэтому в шутку начала называть его Уэйд Уохо-что-то, так прозвище и пристало.

Хотя мы с Уэйдом были ровесниками, он казался гораздо моложе. Я хоть и не образец зрелости, но детскость Уэйда разительно отличалась от моей. Ему нравились мальчишеские забавы, вроде игры в казаки-разбойники и в компьютерные «стрелялки». Понимаете, если бы существовали скаутские отряды для двадцатилетних, Уэйд, несомненно, был бы в них.

Сначала инфантильность Уэйда меня привлекала, но со временем начала меня раздражать. Больше всего бесила его любовь ко всяким кривляниям, особенно к шарадам. Нет, я, конечно, время от времени играла в шарады, как и все, иногда это бывает интересно. Даже забавно. Но Уэйд хотел играть не время от времени, он хотел играть в них постоянно, черт побери. Даже такая простая вещь, как поход в кино, превращалась в игру. Помню, как-то вечером я спросила, какой фильм он хотел бы посмотреть. Вместо того чтобы просто ответить, Уэйд поднял вверх один палец (первое слово), потянул себя за ухо (означает звук), присел и заковылял вперевалку, покачивая головой и хлопая себя руками по бокам.

— Утка? Лебедь? Индюк? — пыталась угадать я. Честно, не представляла, кто это. — Цыпленок? Курица? (Идиот?)

Не буду рассказывать вам, что пришлось пережить мне, сразу скажу — гусь, потому что похоже на «Дьюс», что означало желание Уэйда посмотреть фильм «Дьюс Биглоу». Поскольку я не собиралась смотреть «Дьюса Биглоу», через десять минут мы вернулись к пункту первому, и Уэйд вновь тянул себя за ухо, заставляя меня угадывать название следующего фильма. Нет, ну какой нормальный человек будет тратить время на такую ерунду?

Думаю, любовь Уэйда к шарадам объяснялась его желанием стать каскадером. То есть «изображение» чего бы то ни было — падения с лестницы или титров «Крутого Уокера» — было у него в крови. Это было его призванием, его мечтой.

В общем, Уэйд был с причудами, так почему же я встречалась с ним? Все просто: он был милым. С ним было безопасно. Привлекательный в стиле Алекса П. Китона [24] . Он выглядел так, словно сошел со страниц молодежного каталога. Парням типа Уэйда безразлично, в кедах вы или на шпильках. Им все равно, если вы брызгаете на блузку соусом от спагетти. С такими, как Уэйд, легко и просто.

В последний раз я встретилась с Уэйдом в канун Рождества 1999 года, когда он пригласил меня на ужин к своим родителям. В течение нескольких предыдущих недель отношения между нами были немного натянутыми — мы становились все менее терпимы друг к другу, дело шло к разрыву, но ни один не решался об этом сказать. Мы делали вид, что все нормально, поэтому я и приняла приглашение.

Оказавшись в доме родителей Уэйда, я сразу же поняла, что совершила ошибку. Уэйд вел себя со мной грубо, как, впрочем, и остальное семейство. Должно быть, он всем рассказал, что у нас проблемы, потому что никто со мной не разговаривал. Никто не предложил мне выпить. Никто не взял у меня пальто — все делали вид, будто меня вообще нет. Я чувствовала себя невидимым призраком, витающим в совершенно чужом доме.