— Не-е-ет, — хихикнул Колин. — Ни в коем случае.

— Ладно, тогда как насчет призраков женщин настоящего?

— В настоящем у меня нет женщин.

— Ой, брось, — засомневалась я. — От самого «Сакса» твой телефон звонит без перерыва.

Едва я произнесла эти слова, как на его телефоне загорелся огонек, сигнализируя об очередном звонке. Мы одновременно со смехом бросились к трубке — я успела раньше. Просматривая звонки за последнее время, я огласила имена:

— Бритни, Лейси, Марк, Эмми, Крисси, Элисон. — Я отложила телефон в сторону. — Пять женщин за несколько часов!

— Эти женщины мне не любовницы, — оправдывался Колин.

— А они об этом знают?

— Разумеется! Я не ангел, но и не свинья. Я не сплю с кучей женщин одновременно и всегда отношусь к ним с уважением.

— То есть у тебя нет подружки? — все еще не верила я.

— Не-а, — помотал головой Колин. — У меня есть друг — девушка, но она только друг, и это все.

— Почему же все? — недоумевала я.

— Не получилось, — пожал плечами Колин.

— Чего не получилось? Что ты ищешь?

Он поразмыслил.

— У меня нет списка необходимых качеств или чего-то в этом роде. Просто пока не встретил человека, ради которого хотелось бы держать в руках «бумбокс».

«Бумбокс»…

— Как Ллойд Доблер? «Скажи что-нибудь…» [66] ?

Колин обрадованно кивнул:

— Ну да.

— Великий фильм…

— Лучший.

В «Скажи что-нибудь…» Джон Кьюсак играет Ллойда Доблера, пройдоху, который безумно влюбляется в девушку по имени Диана. Когда же Диана бросает его, он решает ее вернуть и для этого идет к ее дому и стоит под окнами, держа в руках «бумбокс». А из динамиков грохочет песня Питера Гэбриэла «В твоих глазах». Он страдает, но уверен, что они должны быть вместе, поэтому добивается ее.

— Знаешь, эти оправдания типа: «Дело не в тебе, дело во мне»? — спросил Колин.

Молча я кивнула. И я это говорила, и мне говорили.

— Я много раз это произносил, — продолжал он. — Когда расставался с девушкой, но это было неправдой. Я не считал, что причина разрыва во мне или в ней. Ни я, ни они не были виноваты — просто никогда в жизни я не мог сказать «мы». Не было «нас». Трудно объяснить, как это происходит между людьми, это не выразить словами. Просто чувство. Понимаю, это просто кино, но я хочу испытать такое же чувство, как Ллойд. Он не просто хотел Диану, он не мог жить без нее, поэтому сделал все, что было в его силах, чтобы вернуть любимую.

— Мой дедушка называет это «бум», — тихо произнесла я. — Он говорит, что это не похоже на влюбленность или страсть, это гораздо глубже. Как будто что-то сильно ударяет тебя, и ты понимаешь, что этот человек — твой.

— Точно, — согласился Колин.

Я припомнила мамины слова и невольно подумала, что, наверное, такое отношение к чувствам ненормально.

— Колин, ты никогда не считал себя идеалистом? — спросила я. — Не думал, что стремишься к тому, чего на самом деле не существует? Не то чтобы я была пессимисткой, но, хотя хочется верить, что «бум» или «мы» бывают в реальности, порой я готова смириться.

Может быть, мама права. Может, я ищу нереального.

— Разумеется, это существует, — горячо возразил Колин. — Но, как я уже говорил, некоторым из нас требуется немного больше времени, чтобы это найти.

Некоторое время мы оба молчали, я вспомнила Ллойда Доблера, и тут мне пришла одна мысль. Я отправилась на поиски двадцати парней, но ни один из них не пытался разыскать меня. Конечно, можно сколько угодно смеяться над ними, как над Уэйдом или близнецами, но факт в том, что с того момента, как мы расстались, ни один из них не звонил и не писал мне — не говоря уж о «бумбоксе». Никому не было дела до меня.

— О чем ты думаешь? — поинтересовался Колин.

— Ни о чем, — с улыбкой взглянула я на него. — Кто бы мог подумать, что такой дамский угодник, как ты, может быть таким романтиком.

Колин швырнул в меня подушкой.

Мы по-прежнему сидели в полумраке, Колин закурил сигарету, чего, по его словам, обычно не делает. Вообще-то я считаю курение вульгарной привычкой, но в том, как это делает Колин, есть нечто ужасно сексуальное. Может, дело в, том, как тлеющий кончик сигареты освещает лицо, когда он затягивается, или в том, как струится в воздухе дым, озаряемый светом уличных фонарей. Не знаю. Просто типичный для Нью-Йорка сексуальный миг, порой вы видите это в кино или в журнале, а если повезет, то переживаете и в жизни. Жара, дым, шум, вино, собака, полупустые картонки из-под еды на столе, хулахуп в углу и дух решительности, делающий этот город таким удивительным. Мне нравится Колин. Не понимаю, с чего я так нервничала перед встречей с ним. Для такого симпатичного парня он на удивление скромен. Мне с ним легко.