–  Это работа моего зятя, скульптора. Бывшего зятя. М-да…

Они прошли дом насквозь. В коридорах стоял горячий, спертый воздух. Кондиционеры не работали.

На заднем дворе под выгоревшим тентом помещался письменный стол. Хозяин уселся в кресло, предложив Эрвину полосатый пляжный шезлонг. В шезлонге, возможно, хорошо было загорать, но вести беседу - не очень удобно.

–  Господин Андерсон, я принес с собой первое издание вашей самой знаменитой книги - «Соль». Подпишите, пожалуйста, для Эвелины. Это моя жена.

Этот потертый томик Эрвин нашел у Вельки, на ее шкафчике у кровати, где хранилось только самое любимое и нужное. Ход был лицемерный, но очень эффективный: Андерсон размяк. Моментально, будто щелкнули выключателем.

Он раскрыл книгу и долго писал что-то. Эрвин подумал, что Вель-ка будет рада и, пожалуй, благодарна мужу за автограф. В этом тоже была нотка лицемерия, и Эрвин отогнал ненужную мысль.

–  Я хотел бы поговорить с вами о судьбе «Соли», - сказал он твердо и положил на столешницу диктофон.

Андерсон прищурился с профессиональным лукавством:

–  А вы тот самый Фролов, который так много писал о русалках? Вы ныряльщик?

–  Нет. То есть да, я занимался проблемой работорговли. Но я не ныряльщик.

–  Все это ерунда, - Андерсон с удовольствием затянулся.
– Русалки… Далекий и прекрасный мир. Таинственный. Да… Потеря идентичности - вот что их ждет. Путь человечества - от многообразия к идеалу. Улицы городов заполнятся идеалами, которые носят одно и то же, смотрят одно и то же, читают, слушают одно и то же, любят одно и то же и выглядят одинаково, - он выпустил кольцо дыма, и Эр-вин вдруг понял, что эту фразу - с точностью до интонации - он произносил уже много раз. Эта фраза выстреливает из него, как конфетти из хлопушки, стоит только журналисту показаться на горизонте.

Эрвин отвел глаза. Собеседник вызывал у него все большую неприязнь, и это было плохо.

Ему очень хотелось пить. День выдался жаркий, палило солнце, лучи пробивались сквозь прорехи в старом тенте и яркими пятнышками лежали на столе, на бумагах, на круглом, с залысинами, лбу Андерсона. Задний двор порос дикой травой, в траве ржавели качели, на которых много лет никто не качался.

–  Господин Андерсон, ваша книга - я имею в виду «Соль» - великолепная сказка… романтическая история, сумевшая воплотить сумасшедшую веру в любовь, желание любви, стремление и убежденность, что любовь непременно отыщется, она назначена каждому… А вы сами верите, что любовь русалки и земного юноши - условно говоря, принца - возможна?

Андерсон самодовольно улыбнулся:

–  Почему нет? Только вы неправильно ставите вопрос. Не важно, что возможно, а что нет. Важно - поверит ли публика. Если вы опишете разумное существо с тремя головами и хвостом, опишете талантливо - читатель поверит.

–  Читатель поверил в любовь русалки и принца?

–  Вы ведь сами сказали. Книга имеет, м-да, некоторый успех, - Андерсон улыбнулся с напускной скромностью.

Эрвин облизнул губы:

–  Что вы знаете о работорговле?

–  Как?

–  О работорговле. Вам известны ее масштабы?

–  Не совсем понимаю, - Андерсон нахмурился.
– В моей книге нет ни слова о работорговле.

–  Конечно… Вы знаете, что русалку невозможно поймать в открытом море? Вернее, ее нерентабельно ловить в море - затраты намного превышают выручку?

–  Я никогда не интересовался… - благодушие слезало с Андерсона, будто позолота.

–  Вы видели русалок в неволе? Вот, скажем, ваш сосед напротив, у него такой высокий забор и такой уютный особняк. И, конечно, бассейн. Вы можете поручиться, что у него не сидит в бассейне русалка на цепи?

Андерсон затушил сигарету. Вид у него был потерянный и мрачный.

–  Вы так добивались этой встречи, Фролов…

–  Потому что это очень важная встреча. Жизненно необходимая. Вы, Анс Андерсон, без малого пятьдесят лет назад написали книгу. Оставим сейчас ее литературные достоинства… Дело не в этом. Ваша книга породила миф. Самостоятельный информационный объект. И этот миф - о русалке и принце - существует отдельно от вас и от вашей книги. Понимаете?

–  Хочешь заработать?
– спросил управляющий, и Виталик удивился. Те деньги, что ему платили до сих пор, казались пределом мечтаний и потолком богатства.

–  Есть для тебя задание, - управляющий вдруг подмигнул.
– Ночная смена.

Виталик поставил на стол бокал с недопитым коньяком.

–  Я не проститутка, - сообщил он, глядя в глаза управляющему.
– Мне такого не предлагали и…

–  И никогда не предложат, - управляющий фыркнул, как кот.
– Гордый какой, пороховая бочка… Ночью выйдешь в море на веслах. Рыбу ловить.

–  Рыбу?!

–  Почему нет? Дам тебе закидушку, фонарик… Бычков натаскаешь. Или покрупнее чего.

–  Не понимаю, - подумав, сказал Виталик.