— Простите,— перебил Каменеву следователь,— когда именно начались эти разговоры?

— Давно уже. Сразу после похорон родителей Бориса. А что?

— Нет, ничего... Продолжайте, пожалуйста.

— Я спрашиваю у Бори: почему ты так уверен, что Лару убил отец? Он говорит: психи на все способны. И еще, мол, подтверждением служит то, что Александр Карпович убил потом Надежду Федоровну и себя. Я опять спрашиваю: откуда ты знаешь, что Лариса закопана в погребе? Он ответил, что там в одном месте земля рыхлая. Он обнаружил это, когда зачем-то лазил в погреб. И именно под тем местом, где в спальне стоит кровать Александра Карповича. Знаете, после этого я перестала ездить в Быстрицу... Хотя, наверное, все это выдумки. Ну, насчет Лары...

— Вы не спускались в погреб на даче после того, как Борис рассказал вам о своих подозрениях?—спросил Гольст.

— Что вы! — испуганно отмахнулась Ольга. — Я же говорю: больше в Быстрице не была.

— А Борис ездил туда?

— Несколько раз. Он собирается продать дачу. Как только пройдет шесть месяцев и он по закону станет наследником. Покупателей туда возил, показывал, — Каменева обхватила голову руками.— Вы не можете себе представить, какая это пытка — слушать его разговоры! Зачем он на мне женился, а? Чтобы терзать? Я по ночам спать не могу, все думаю: может, он тоже шизофреник?— Ольга повертела пальцем у виска.— Как Александр Карпович? Не поверите, иной раз прямо ужас берет. Особенно ночью. Прислушиваюсь — спит Борис или нет. Кажется, сейчас встанет, возьмет ружье и... Как его отец Надежду Федоровну...

— У вас дома есть ружье?— спросил следователь.

— Есть. Борис иногда ездит на охоту. Вот я и пошла к Реутову.

— Помимо того, что якобы Александр Карпович убил Ларису, муж ничего не рассказывал вам об исчезновении сестры и смерти родителей?

— Для меня и этого достаточно. Я просто столбенею от ужаса. Наверное, уже сама становлюсь ненормальной...

— И все же?—настаивал Гольст.

— Вроде нет...

Может, вы заметили еще что-нибудь странное в поведении Бориса?

Каменева задумалась.

— Я уже не знаю, когда он странный, а когда нет. То нежный со мной, внимательный, а то вдруг слова за день не скажет, словно не замечает меня. В последнее время все больше бирюком ходит. И пристает: мол, если будут спрашивать меня, вместе ли мы были в ночь на первое сентября, чтобы отвечала, что вместе.

«Ну вот, подошли к главному», — подумал следователь и спросил:

— А как было на самом деле?

— На самом деле? — как эхо, повторила Ольга. — Сначала мы действительно были вместе, а потом Борис ушел в другую комнату...

Она смутилась и замолчала.

— Прошу вас, говорите все начистоту, подробно,— мягко попросил Гольст.— Это очень важно. Когда в ту ночь легли спать родители Бориса, что делал он, вы, где кто находился во время выстрелов... Вы поняли меня?

— Да, — кивнула Ольга. — Александр Карпович и Надежда Федоровна легли раньше. Кажется, около одиннадцати. Мы с Борей посидели в большой комнате. Он постелил себе там. Обычно, когда я оставалась ночевать у них на даче, Борис спал в, большой комнате, а я — в его. Так было и в тот раз. Потом я пошла спать...

— В котором часу?

— Около двенадцати. Потушила свет, разделась, легла...

— В комнате Бориса?— уточнил следователь.

— Да. В большой комнате тоже погас свет. Я думала, Борис лег спать. Но... — Ольга опустила голову.— Он пришел ко мне... у нас уже была договоренность, что мы поженимся... В общем, вы понимаете, что произошло между нами.

— Понимаю.

— Еще до того, ну, до нашей близости, я шепотом спросила у него: а как же родители? Вдруг что-то услышат? Вдруг кто-то из них встанет? Борис ответил, что они давно и крепко спят.

— Дальше?

— Ну, ушел Борис через час.

— Куда?

— В большую комнату. А я заснула. Сколько прошло времени, не знаю. Вдруг —выстрел. Я спросонья даже не поняла, что происходит... Потом — еще выстрел. Я аж подскочила на кровати. В доме везде темно. Хочу крикнуть и не могу... Тут вбежал Борис, зажег свет. В майке и трусах, бледный, растерянный. Спрашивает: слышала? Я спросила, что произошло. Он ответил, что Александр Карпович застрелил Надежду Федоровну, а потом себя... Сказал, чтобы я не ходила в спальню к родителям. Я вскочила, кричу: может, они еще живы, может, необходима помощь. Стала теребить Бориса, а он стоит истукан истуканом. Не помню уж, как мы очутились в спальне, кто зажег свет... Жуткая картина! Я как глянула, так и ноги подкосились... — Ольга закрыла лицо руками и замолчала.

— Дальше что?—осторожно спросил Гольст.

— Как в тумане... У меня все поплыло перед глазами. Показалось, что Борис потянулся к ружью...

— Где оно находилось?

— Где? — переспросила Ольга. — Когда я вошла, оно лежало на полу. Но Борис сказал, что сначала оно было на кровати, а когда он сдернул с Александра Карповича одеяло, упало на пол. У меня мелькнула безумная мысль: а вдруг Борис сейчас и в себя тоже?...

— Почему вы так подумали?

— Вы бы видели, в каком он был состоянии!.. Я схватила ружье и решила унести его подальше от Бориса. Побежала к соседям напротив...