– Я? – растерялась Оля.

Ты – наша? – уточнила женщина, изо всех сил размахивая деревянной палочкой, на конце которой был прикреплен кусок картона с написанными на нем красной и черной краской словами. И много-много восклицательных знаков.

– Ваша, – кивнула Оля не очень уверенно.

– Держи! – палочка оказалась в Олиных руках, женщина исчезла в толпе.

Олин плакат содержал призыв к администрации президента с уважением относиться к коренным жителям столицы.

Остальные лозунги были совершенно разнообразного смысла: «Только через наши трупы!», «Родились и умрем в центре!», «Нет – олигархам!».

Какая-то старушка с кожаной хозяйственной сумкой дотронулась до Оли и участливо спросила:

– Давно голодаете?

– Давно… – не очень уверенно ответила Оля, оглянувшись на возбужденные лица вокруг нее.

– Молодцы, – сказала старушка, – вот бы мне так в свое время, хрен бы меня в Кур-кино выселили!

Старушка улыбнулась Оле, и Оля активно замахала своим плакатом.

– Останешься дежурить? – спросил Олю невысокий мужчина, на лбу которого синей краской было написано «не уедем».

– Нет, – кивнула Оля и улыбнулась в чей-то объектив.

Дедушка фотографировал ее тоже. Только в фотоаппарате никогда не было пленки. «Память – это то, что есть в твоем сердце и твоей голове, – говорил он, – а если ни там, ни там нет, то и фотографии не помогут – все равно не вспомнишь, кто на них».

Иногда, оставаясь одна долгими одинокими неделями, Оля просыпалась среди ночи и, волнуясь, думала, есть ли она еще в его голове и сердце?

– Пошли – кивнул мужчина «не уедем» в сторону старого дома с выбитыми на первых этажах окнами. – Ты из какой квартиры? Да оставь вот здесь свой плакат. Я думаю, до завтра дом отстояли. Вон сколько прессы, не посмеют!

– Я? – Дверь каждой квартиры была открыта, люди ходили по дому, обсуждали что-то, бросали мусор запросто на пол и вытаскивали кресла и диваны прямо на лестничную клетку.

Оля остановилась около покосившейся двери, через которую видно было бывшую детскую комнату. Маленькая розовая кроватка, в которую сейчас были сложены тюки со старыми вещами, стеклянные банки и электрический чайник.

– Здесь, что ль, ты жила? – спросил Олю все тот же человек с надписью на лбу.

– Нет! – Оля испуганно замотала головой. – Дедушка здесь жил. Не я.

– А… Ничего, еще недельку поголодаем, никуда они не денутся!

– Еще недельку? – переспросила Оля.

– Максимум. Хочешь, я тебя в гости приглашу? Вот моя квартира! – мужчина сильно толкнул дверь ногой и пропустил Олю вперед.

Оля сделала неуверенный шаг.

– Нравится? – он сделал широкий жест рукой и довольно улыбнулся.

Оля оказалась в просторной комнате, все стены которой были увешаны причудливыми музыкальными инструментами. Старинными. С облупившейся краской и потрескавшимся деревом.

– Нравится, – выдохнула Оля. – За это и поголодать можно! – Она, конечно, ни на чем не умела играть. Она даже никогда не видела, например, гитару вот так близко.

– А я тебе что говорю! – обрадовался обладатель необычной коллекции. – Приятно, когда тебя люди понимают. А то мне мой брат говорит: «Дурак! Соглашайся на то, что предлагают, а то вообще на улицу выселят!»

– Я вас очень хорошо понимаю, – сказала Оля тихо.

– А хотите, я вам подарю что-нибудь?

– Мне?

– Вам. Барабан нравится?

– Нравится. Но я не могу.

– Можете, можете!

Он снял со стены небольшой деревянный барабан и повесил его Оле на шею.

– Дарю, – сказал он.

Оля обняла барабан руками и поцеловала его в пожелтевшую кожу. – Я буду с ним дружить!

– Отличная идея! Если вы будете его бить, он на вас не обидится.

– Наверное, мне бы не хотелось бить своего друга…

– Тогда вам надо определиться: кто он, друг или барабан? И действовать соответственно.

Оля ударила ладошкой по барабану и рассмеялась: так легко, как только определишься!

– Барабан! Вот здорово, даже есть не хочется!

– Ой, что это я? – спохватился мужчина. – Вы же целый день на улице! Пойдемте!

Он взял ее за руку и потянул. Оля высвободила свою руку и достала из кармана штанов мобильный телефон.

– А у вас случайно зарядки нет?

– Нет. Электричество отключили. А у вас какой телефон?

Он деловито покрутил в руках Олину трубку.

– Знаете что, у меня такой тоже есть. Старый, но там может быть аккумулятор заряжен. Хоть чуть-чуть.