Цунами возник неожиданно. Без всяких приветствий махнул рукой, приглашая подойти к нему. И, обращаясь к Кишлаку, объяснил:

– Мой кореш по зоне. Два срока отмотал.

– Не люблю я новых, – бросил тот, даже не взглянув на гостей.

Веня подтолкнул вперед Курганова. Цунами его проигнорировал и, протянув руку, объяснил:

– Тебя, Аксель, рад видеть. А с этим будем знакомиться. Кишлак подобно кузнечику вскочил на ноги, метнулся к Курганову и, растянув губы, чтобы были видны все его мелкие острые зубы, процедил:

– За что, земеля, срок тянул?

– За Афган, – спокойно ответил Александр.

В глазах Кишлака сверкнуло злорадство. Он отступил назад и с презрением заявил:

– Я там кровь проливал, а ты увильнул в тюрягу?!

– Мы были студентами и выступили против войны в Афганистане.

– И чего, за это посадили? – пригнувшись, допытывался Кишлак.

– Дали всем по семь лет.

– Это вместо того, чтобы спокойненько отсиживать жопу в институте, ты кайлом махал?

Интонации Кишлака стали менее агрессивными. Видя, что Курганов отвечать не собирается, он мотнул своей белобрысой головой и неожиданно заключил:

– Правильно сделал! Дерьмовая война была. Жалко, что эти брежневы поумирали. Я бы с удовольствием разрядил в них свой АКМ. – И тут же обратился к Цунами: – Но брать новых все равно не рекомендую. Пусть лучше в бизнес прут. А мы их потом пощипаем.

Эта фраза более всего пришлась по душе Курганову, и у него затеплилась мысль, что, возможно, им действительно помогут раскрутиться.

Цунами ничего не ответил. Он наблюдал за реакцией Вениамина и совсем не слушал Кишлака, пока тот не объявил:

– Передай Унгури мои извинения. Остальные пусть расслабятся. Я уезжаю на Багамы отдыхать. Вот уж пожируют тут без меня. – Он собрался уходить, но вдруг резко развернулся и вплотную подошел к Цунами. – Но не надо заблуждаться, Скрипач остается вместо меня, а нервы у него подорваны симфонией Глюка. Поэтому при каждом глюке начинает палить как ненормальный. Скрипач, я прав?!

Скрипач молча проследовал к выходу. Цунами обнял Кишлака, и оба как ни в чем не бывало расцеловались.

– Опасайтесь его, ребята, – предупредил Цунами, когда они остались втроем.

– Уже понял, – в тон ему ответил Веня.

– Галина! Дай нам чего-нибудь выпить, ребята с дороги! – крикнул Цунами и жестом предложил им располагаться на любом из диванов. Сам он предпочитал прогуливаться. Садился редко, вернее, присаживался на короткое время и снова начинал прохаживаться между огромных пальм.

Появилась Галина, катя перед собой целую стойку бара с табуретами и подсобными столиками. Привычно заняла место за стойкой и задорно спросила:

– Ну-ка, народ, заказывайте!

Она так обрадовалась уходу Кишлака, что готова была с удовольствием ухаживать за интеллигентными ребятами.

– Мне армянский и кусочек лимона, а Саше чай покрепче, – оживился Веня.

– И пожрать дай, – крикнул Цунами. После чего обратился к Вене: – Видишь, с какими людьми приходится общаться? Мозгов хватает только, чтобы нажать на гашетку. Сложностей с ними много. Так что вы появились в самый раз. Этот Саша – тот самый, о котором ты рассказывал?

– Да.

– Тогда порядок. Ну и с какими предложениями вы явились?

– Хотим заняться продажей компьютеров, – без подготовки выпалил Веня.

Цунами принял из рук Галины широкий стакан виски со льдом. Задумчиво поколыхал маслянистую жидкость. Поднял стакан над головой и коротко произнес:

– За вас!

Веня тоже выпил. Курганов отхлебнул крепкий чай и с благодарностью посмотрел на Галину. Она подмигнула в ответ, заранее изучив привычки бывших зеков.

– Торговать компьютерами… – медленно повторил Цунами. – Я-то уверен, что тебе надо мозгами торговать, а не железками. Но, пожалуйста, сам выбирай. Не знаю только, чем смогу помочь, в компьютерах я не разбираюсь.

Курганов взглянул на Веню, давая понять, что они пришли не по адресу и лучше этот разговор не продолжать. Но Веня решил довести до конца:

– Нам нужны деньги на раскрутку.

Цунами никак не отреагировал на эту просьбу. Он взял бутерброд с салями и принялся его тщательно пережевывать, запивая виски со льдом. Наступило неловкое молчание. Стало понятно, что Веня допустил бестактность, выложив напрямую про деньги. Курганов искоса наблюдал за Цунами. Этот человек обладал внешностью, которая как бы сама за себя говорила, что с просьбами к нему обращаться бессмысленно. Короткая, аккуратно подстриженная бородка серебристой лентой окаймляла загорелые впалые щеки, придавая вид научного работника. Крупный лоб был открыт. Волосы старательно зачесаны назад. Светлые брови давали простор ясному взгляду глаз. Только светились эти глаза странным голубовато-свинцовым светом, как лампы дневного света. Ответа в них искать было бесполезно. Жесткие губы Цунами, даже складываясь в улыбку, не становились менее напряженными.