Шрифт:
Трижды четыре – шоколад, вкуснейший в мире!
Трижды пять – ошибся опять!
Трижды шесть – я хочу есть!
Трижды семь – никогда суп не ем!
Трижды восемь – милости просим!
Трижды девять – мир слезам не верит!
Трижды десять – ничего не весят!
– Скажи-ка быстро, сколько стоит эта коврижка?
– Дважды «надеру-уши»!
– А сколько отсюда до Милана?
– Тысяча километров новых, один километр совсем уже старый и семь шоколадок!
– Сколько весит слеза?
– А это по-разному. Слеза капризного мальчика весит меньше ветра. Слеза голодного мальчика – тяжелее всей Земли!
– Очень длинная получилась сказка?
– Слишком!
– Давай напоследок придумаем еще несколько чисел. Знаешь, как считают в Модене? Раз-и-раз, двас-и-двас, трижды-трижки, четыре коврижки и пяток кочерыжек.
– А я посчитаю, как в Риме. Разик, двазик, третий тазик, а дальше считай как знаешь…
Бриф! Бруф! Браф!
Двое ребятишек мирно играли у себя во дворе. Они придумывали особый язык, чтобы можно было разговаривать только друг с другом и чтоб никто больше не понимал их.
– Бриф, бруф! – сказал первый мальчик.
– Бруф, браф! – ответил другой. И они весело рассмеялись.
На балконе второго этажа сидел старый добрый синьор и читал газету. А в окно напротив него выглядывала старая синьора – синьора так себе: ни плохая, ни хорошая.
– Какие глупые эти ребята! – сказала синьора. Но синьор не согласился с нею.
– Я этого не нахожу, – возразил он.
– Не станете же вы утверждать, будто поняли, что они говорят?! – спросила синьора.
– Отлично понял! Первый мальчик сказал: «Какой сегодня чудесный день!» А другой ответил: «Завтра будет еще лучше!»
Синьора поморщилась, но промолчала, потому что в это время ребята снова заговорили на своем языке.
– Мараски, барабаски, пимпиримоски! – сказал первый мальчик.
– Бруф! – ответил другой. И они снова стали смеяться.
– Неужели и на этот раз вы будете уверять, что поняли их? – рассердилась старая синьора.
– Конечно! – ответил, улыбаясь, старый добрый синьор. – Первый сказал: «Как хорошо, что мы живем на земле!» А второй ответил: «Мир так чудесен!»
– Неужели он и в самом деле так чудесен?! – удивилась старая синьора.
– Бриф! Бруф! Браф! – ответил ей старый синьор.
Как один человек купил город Стокгольм
Кто угодно бывает на базаре в Гавирате. И уж конечно, попадаются там и такие пройдохи, которые торгуют где придется и чем попало.
А однажды в базарный день появился на рынке человек, который продавал какие-то уж совсем необычные вещи: гору Монблан, что в Альпах, Индийский океан, Лунные моря… Язык у этого человека был так хорошо подвешен, что через час у него остался только один город – Стокгольм.
Город этот купил парикмахер. Вместо платы он побрил торговца и освежил одеколоном. А затем повесил на самом видном месте между зеркалами большое удостоверение о том, что он является владельцем города Стокгольма. Парикмахер с гордостью показывал этот документ всем своим клиентам и с удовольствием отвечал на их расспросы:
– Это город в Швеции, и не просто какой-нибудь захудалый городишко, а столица! Там живет около миллиона человек! И все они, разумеется, принадлежат мне. Там есть еще море, понятно, но я пока незнаком с его владельцем…
Мало-помалу парикмахер скопил денег на дорогу и спустя год отправился в Швецию – надо же наконец посмотреть на свои владения.
Стокгольм очень понравился ему. Он нашел, что это прекрасный город, а шведы – милейший народ. Только вот беда: шведы ни слова не понимали из того, что он говорил им, и он тоже ни полслова не понимал из того, что они отвечали ему.
– Знаете ли вы, кто хозяин вашего города? Вам
сообщили, что хозяин его я?
Шведы улыбались и кивали головами, как бы отвечая – да. Ведь они не понимали, что он говорит, но были людьми вежливыми и воспитанными. Бесконечно довольный, парикмахер потирал руки:
– Такой город! Подумать только, как дешево я заплатил за него – всего-навсего стрижкой с одеколоном отделался!
И все же он ошибался, этот парикмахер. Он слишком много заплатил за него – переплатил! Ему невдомек было, что каждому ребенку, который появляется на свет, принадлежит весь мир, и ему ничего не надо платить за него – ни единого сольдо! Ему нужно только засучить рукава, хорошо поработать, и все на земле окажется в его руках.