На лицах всех троих появилось изумление.

– Подожди, - сказал штатский и пошел к домику, стоящему по ту сторону шлагбаума.

Через пару минут он вернулся в сопровождении другого штатского. И Рики сразу ощутил попытку чужого разума вторгнуться в его сознание. Но парнишка был готов к этому, заранее выстроив стенку, напичкав ее простейшими эмоциями, большинство из которых должны были говорить, что он не лжет и ему нечего бояться.

– Эвин Шрадер - твой родственник?

– Да. Родной дядя.

Эмпат, закончив сканирования, кивнул чиновнику головой, а тот сразу же натянул на лицо любезную улыбку.

– Очень приятно познакомиться, юноша. Меня зовут Джузе Факети. Я с удовольствием провожу вас до дома вашего дяди.

Факети показал рукой направление движения.

– Нам сюда. Здесь совсем недалеко. На гладере, конечно, было бы быстрее, но здесь только один гладер и он нужен для экстренных случаев.

Дорога, действительно, заняла всего десять минут, и всю ее чиновник проболтал, стараясь понравиться Рики. Вначале его это сильно удивляло, а потом он понял, что Джузе Факети просто маленький чиновник, который хочет понравиться Рики, а через него и дяде Эвину.

Дядя жил в отдельно стоящем двухэтажном доме, вокруг которого протянулась лужайка. И весь участок был обнесен металлическим забором с просветами. Остановившись перед дверью в заборе, Факети нажал на кнопку на дверной панели и уже через несколько секунд раздался мужской голос:

– Кто там?

– Мистер Шрадер. Это Джузе Факети, правительственный чиновник. Вы, наверное, меня видели, я работаю на пропускном пункте. Я привел к вам вашего племянника, Рики Шрадера.

Буквально через мгновение Рики ощутил чужой разум, который пытался пробиться через фальшивую стенку. Парнишка ожидал этого, но думал, что такой сильный эмпат, как дядя Эвин, будет сканировать его гораздо сильнее. Но нет, попытка вторжения была равна по силе тем проверкам, какие Рики имел от лысого эмпата в торговом поселке. Странно, ведь лысик имел второй уровень, а дядя, по словам отца, должен иметь третий, чуть ли не четвертый уровень эмпатии.

– Хорошо. Мальчик может войти. А вам спасибо, мистер...

– Факети. Джузе Факети.

– ...мистер Факети.

Щелкнула защелка, дверь приоткрылась. Рики толкнул ее сильнее, заходя внутрь территории. Приблизившись к двери дома, он вновь почувствовал, что его проверяют. Уже сильнее. Почти так, как это делал последний из встреченных им эмпатов в Раллпуле. Тогда Рики еле удержал свою стенку, которая после соприкосновения с разумом эмпата оказалась почти полностью разрушенной. Но сейчас Рики не потерял и половины силы стенки. А то, что сумел разрушить его дядя, он почти тотчас же восстановил. А вот добавить немного робости в эмоции фальшивой стенки не помешает.

Подойдя к двери, Рики остановился, не зная, как поступить: входить или ждать? Оторва Рики из торгового поселка, конечно же, не раздумывая открыл бы дверь - наглеть, так наглеть, но Рики, которого сейчас проверял дядя Эвин, должен был немного оробеть. И от предстоящей встречи и от обстановки, в которой жил дядя и которую Рики в своей сельской местности никогда не видел.

Откуда-то сбоку раздался немного хриплый голос, несомненно, дяди Эвина:

– Не стесняйся, Рики, заходи в дом.

Он открыл дверь и вошел в большую и красивую комнату. В ее правой стороне стоял мужчина, похожий на его отца.

– Можешь закрыть дверь, Рики.

Как только Рики прикрыл дверь, мужчина нажал на какую-то кнопочку на небольшом пульте, разместившемся в его левой руке. За спиной Рики громко щелкнуло - это зафиксировался внутренний запор.

– Да, ты похож на своего отца. А где Ирвин?

– Папу убили, - Рики постарался добавить побольше горечи в свою стенку. Все время, как он подходил к двери, дядя продолжал его сканировать, причем, усилия напор. Но стенка, хоть и поддавалась, но не настолько, чтобы можно было беспокоиться.

– А что же ты стоишь, садись вот на тот диванчик, да и я присяду.

Дядя задумчиво рассматривал своего племянника, продолжая сканировать его сознание.

– Знаешь что, Рики, расскажи мне все, что ты знаешь. С подробностями. Не торопись, у нас много времени, тем более я давно не видел своего брата. Сколько же времени прошло? Пять? Или семь лет?

– Я думаю больше, дядя.

– Почему?
– брови дядя удивленно поднялись.