— Картошка — всего лишь символ.

— Не понимаю, — признался Рыцарь Льва.

— Дело не в картошке, принц. Выезжая в поход, вы должны быть собранны и в любой момент готовы дать злу отпор. А вы?

— А я?

— Вы всю дорогу ворковали с принцессой! Посмотрели бы вы на себя со стороны! Тошнотворное зрелище, хозяин, это уж мне поверьте. — Эмма хохотнула. — А если бы в тот момент на нас напали разбойники-каннибалы?

— Откуда здесь разбойники, да еще каннибалы?

— Это вы у них спросите, когда они выскочат из ближайших кустов. А у вас не было с собой даже меча. Я считаю такое поведение полным безобразием!

Ошеломленный Кай молчал. Наверное, еще ни разу ни один оруженосец с ним так не разговаривал.

— Ну, прости, если чем-то обидел тебя, Седрик, или дал повод усомниться в себе.

Эмма издала неопределенный звук. Таким образом она стремилась задавить внезапный смех, рвущийся из груди.

— Готовка еще долго будет плохой, принц.

— Еще долго? — уныло протянул Рыцарь Льва.

— Считайте это… долговременной воспитательной программой. Теперь я служу у вас, поэтому вам придется смириться с моими методами.

— А с другими рыцарями ты тоже… так? — в голосе Кая прозвучала неподдельная тревога.

— Да. Уже через месяц они совершенно менялись.

— Как?

— Дисциплина творит чудеса, принц. Сами увидите.

Эмма улыбалась во весь рот. Что она несет?

— Значит, по-твоему, я недостаточно храбр, собран и дисциплинирован?

— Да. Если мы обратимся к истории, то увидим много примеров того, как истовое служение своему делу делало из шалопаев истинные примеры для подражания. Строгость, даже аскеза, скрупулезное следование правилам кодекса чести, скромность, воздержанность… Где это все в нынешние времена, принц?

— Где? — испугался Кай.

— Вот я и спрашиваю! — строго прошептала Эмма. — Не тот нынче герой. Мне плакать хочется, когда я вижу изображение очередного рейтингового кривляки на обложке журнала. Особенно вас.

— Меня…

— Пора вспомнить, что значит быть героем по-настоящему!

Кай шумно сглотнул:

— Что ты имеешь в виду?

— Это просто. Вы ведете праздную жизнь.

— Я постоянно езжу на подвиги.

— Это не работа, а призвание. Призванию человек отдает себя всего.

— Тут я не виноват, — возразил Рыцарь Льва. — Нынче времена такие.

— Мне это известно, но мы можем хоть что-то изменить, верно?

Принц долго формулировал вопрос:

— И ты уже придумал?

— Конечно. Ваше утро будет начинаться с физических упражнений. Пробежка, подтягивания, отжимания, потом тренировка с мечом. И только потом завтрак. Скромный завтрак. Никаких аперитивов, деликатесов и вообще дурацких пикников на лужайке! Вам ясно, принц?

— Я… ясно. А что ты подразумеваешь под «скромным завтраком»?

— Овсянка на воде, хлеб, сыр и чай.

— Кх…

— Вы что-то сказали?

— Муха в горло попала. Ну а как же Лорена? Ты ее тоже подвергнешь нечеловеческим испытаниям?

— Я за нее не отвечаю, принц, но если вы настаиваете, могу и позаботиться. С другой стороны, будучи натурой благородной, принцесса должна войти в наше положение.

— Я не могу допустить, чтобы она страдала от голода. Я ее люблю.

— Выходит, она окончательно вас захомутала, — ядовито заметил оруженосец.

— Не говори таких слов, Седрик… — Кай переваривал информацию быстро. — Ну ладно, но ты уверен, что твоя воспитательная программа сработает?

Обнаглевшая Эмма ответила:

— Я служил у величайших рыцарей. Думаете, почему они стали величайшими?

Окончательно сбитый с толку герой нервно почесался.

— До сегодняшнего дня я считал себя вполне нормальным. Мне никто не говорил, что я не соответствую критериям.

— Они льстят, боясь расстроить. Вас слишком любят. А я не собираюсь.

— Что?

— Льстить. Я сгоню с вас жирок, принц. Отныне вы будете у меня в черном теле.

— Кх… — снова поперхнулся Кай.

В его власти было указать новоявленному оруженосцу его место. Каков наглец, однако! Какой-то не в меру умный простолюдин смеет принцу крови указывать на его недостатки да еще грозится помыкать так и этак! Ну и ну. Воистину времена пошли странные, все с ног на голову перевернулось…

В благородной душе Рыцаря Льва какое-то время бушевали ураганы, но они так и не набрали силы, чтобы вырваться наружу. Кай остыл быстро.