— Странно все это, — хозяин таверны, которого, кстати, по имени никто не знал, и поэтому называли Конем, почесал колючий подбородок, — уже сколько лет Микарт тут каждый вечер сиживает, и ждет, а вот состоялась встреча, а толку — пшик.

Я покачала головой — ох, и рассказчик мне попался!

— А по существу? — попросила я.

— По какому существу? По собаке?

— По какой собаке? По сути говори, пожалуйста.

— Вот и я думаю, при чем здесь собака, — задумчиво произнес трактирщик, — ну, да ладно!

Было Микарту Темному пророчество…

— Первому?

— Что первому? — удивился Конь.

— Я говорю, Темному Первому было пророчество? Или Микарту Темному Второму?

— Второму Темному… Микарту Второму… тьфу, ты, ведьма! Запутала меня! Этому, — трактирщик тыкнул пальцем в зал, — этому Темному было пророчество. Мол, будет ночь, когда придет некто, скажет три слова и жизнь круто изменится у мага. Только время не сказано было в предсказании — когда. Только — ночь да место — у коня. Сначала думал Микарт, что ждать надо подле своего скакуна. Даже спал с ним рядом. А потом увидел мое заведение и понял, у какого Коня ему судьбу ждать.

— Судьба… — загадочно проговорила я. — А как судьба его измениться должна?

— А вот этого никто не знает — он никому не говорил.

— Ха, никто не знает, — я поднялась со скамьи, — а кто ему это пророчество говорил? Тот, кто говорил, тоже знает его полностью! Не так ли?

Последние слова совпали с моментом, когда на огромной сковороде полыхнуло высокое пламя — получилось крайне демонично.

— Ха! — повторил мой финт ушами трактирщик и поднялся со своего места, — прорицателя тоже никто не знает. Не видел его никто!

— Так может, Микарт сам выдумал свое пророчество! Ты ему скидки на питье даешь?

— Ну, — протянул Конь и воздел глаза к небу за крышей, — да, даю. Как постоянному клиенту.

— Халявщик твой Микарт. И сказочник. Тоже мне — предсказания, судьба…

Я, растопырив пальцы веером и помахивая рукой из стороны в сторону, двинулась к проходу в зал. Конь остался на кухне. Стоял с разинутым ртом, и глотал воздух.

А в зале оставались последние клиенты. И среди них наблюдался мой красавчик.

Так как работы уже и не было, я подошла к его опустевшему столу и уселась напротив.

— Ну, давай рассказывай, — хлопнула я рукой по столешнице.

— Про что? — Микарт поднял на меня осоловевшие глаза.

— Как ты докатился до такой жизни? — мне было крайне неприятно видеть Темного в таком виде. Фу, противно!

— Ты — ведьма… — по секрету, тихо-тихо, наклонившись вперед, сообщил мне маг. — Ты — ведьма!

Ну, вот, еще один содержательный диалог! Ненавижу вот такие пьяные морды! Думают, что сообщают миру и своим собеседникам нечто философски-гениальное. А на самом деле — несут полный бред. Ну, вот смотрите, проверим.

— Микарт, как ты думаешь, есть жизнь после смерти?

— О, — маг сделал большие глаза, отодвинул кружку, выровнял спину и сделал глубокий вдох, — это такой вопрос! Меня он волновал… миновал, конечно, но ой, как волновал!

Волны они бывают такие, знаешь? У-у-у! Накроет тебя, и все… пш-ш-ш… пеплом по ветру… в рот попадет, пфе, кака! Скрепит на зубах, как песок. Зубы-то песком не чистят, только посуду мыть… Ты вот, посуду мыть умеешь? Умеешь, конечно! Ты же мойка! Посуду моешь… а посуда хрупкая… разбиться может… и сердце разбивается тоже… оно не хрупкое… не-е-е… но такое рань… раньм… раннее… тьфу… — и бухнулся лбом о столешницу.

— Да-а-а, — протянул над уснувшим магом материализовавшийся из воздуха трактирщик. — Гадалка была права — судьба пускай его не изменилась, но в жизни точно поменялось.

Я вопросительно взглянула на бармена.

— Первый раз такое, — толстяк обреченно махнул рукой на храпящего красавчика, — никогда не видел его пьяным. Ни-ког-да!

Вот уж, велико событие! Пьяный вдрызг Микарт! Не буйный ведь? Ну, и хорошо!

— Он до утра тут проспит, или его надо домой тащить? — уточнила я, поднимаясь.

— Тут пусть сидит, — отмахнулся, уходя, Конь. — Проспится — сам домой пойдет. И ты иди. Спи.

Захочешь и дальше у меня работать — приходи завтра к этому же времени.

Я кивнула головой и засобиралась к себе. Спать. Кушать не хотелось. Наелась, пока дегустировать меня просили свежеприготовленные блюда.

Ну, ладушки! Пора домой. В темном зале пахло хвоей. Натуральный освежитель воздуха, с явно магически усиленным запахом, скромно произрастал в угловой кадушке, занимая места не больше, чем я сама. Окна отсвечивали бледным сиянием — рассвет, господа. Еще раз печально взглянув на спящих посетителей, подавила в себе абсолютно все порывы материнской заботы, и вышла на задний двор, туда, где недавно горели красные и зеленые дорожки огоньков.