Горбачев остановился, чтобы увидеть, какое впечатление он произвел на собеседника.

«Держава в говне, – подумал Шапошников. – А он… что, только сейчас все это понял?»

– Мы с тобой, Евгений Иванович, я вижу – союзники, вот ты и говори, что делать.

– А какое у вас решение, Михаил Сергеевич?

– Нет… ты скажи, ты…

– А что скажешь, Михаил Сергеевич?.. Я думаю, не так надо было из Германии уходить, – вот что я скажу.

– Нет, ты… погоди, – удивился Горбачев, – погоди про Германию, мы ж с тобой в перспективу глядим, хотя с Германией ошибка вышла, не все ж гладко, но ты пойми: кому я Германию отдал? Немцам. А Польшу кому? Полякам. Так что, я преступник, что ли, – ты скажи!

– С «Блек Джека» все началось… – вздохнул Шапошников. – Самолет, который до космоса достает, чудо-самолет… – а сократили…

– По «Блек Джеку» нужен отдельный разговор… нужен разговор, – кивнул Горбачев. – Ты, Евгений, как я вижу, не все пока знаешь.

– А перспектива ясная, Михаил Сергеевич. Надо Союз спасать, вот главное.

– Как?

– Честно?

– Разумеется.

– Понятия не имею, Михаил Сергеевич. Нет способа. Не наше это дело, – поправился Шапошников.

– Способ есть, – сказал Горбачев.

Шапошников насторожился.

– А где Вадим? – вдруг вспомнил Горбачев.

Только сейчас Евгений Иванович заметил, что стол накрыт на троих.

Горбачев потянулся к телефону:

– Вадим пришел?

Комната была такая маленькая, что Шапошников хорошо слышал голос помощника:

– Вадим Викторович Бакатин, Михаил Сергеевич, в десять тридцать вошел в ваш кабинет.

– Погоди, а с-час сколько?

– Без четверти одиннадцать, Михаил Сергеевич.

– А… значит, он там так и стоит… Ты пойди… шугани его: пусть к нам, в закрома, идет, чего ему там-то торчать…

Вошел Бакатин – представительный мужчина пятидесяти лет.

– Разрешите?

– Разрешим, – сказал Горбачев. – Садись, Вадим, наливай чай. Мы вот с Евгением – не демократы, водку, видишь, не пьем.

Бакатин за руку поздоровался с Шапошниковым. «Держится уверенно», – отметил маршал.

– А демократы с утра водку не пьют, Михаил Сергеевич.

– Ну?! А что они делают?

– Демократ… он с утра интригует. Пока голова ясная. Они ж все бездельники, поэтому и демократы. Для них главное, чтоб можно было слушать друг друга и друг на друга орать.

– Тебе виднее, – засмеялся Горбачев.

– А я не могу быть демократом, Михаил Сергеевич, – Бакатин с шумом сел за столик.

– Ну?..

– Не могу. Сегодня газетка одна написала, что мне в Малом театре надо бы полковника Скалозуба изображать.

– А вот ты не знаешь, Вадим, – Горбачев откинулся на спинку стула. – Я пацаном был, в школе учился, а уже играл Арбенина у Михаила Лермонтова в пьесе «Маскарад». Так девочки, я скажу, стадом ходили – какой успех был!

– А вы в курсе, Михаил Сергеевич, чем Арбенин от Яго отличается? – громко доложил Бакатин. – Яго, злодей, у Отелло под боком крутится, а у Арбенина – Яго в душе.

Он выразительно посмотрел на Горбачева.

Президент СССР поднял лицо:

– Ты хоть сам-то понимаешь, что говоришь?

– Я так читал, Михаил Сергеевич, – вздрогнул Бакатин. – Люблю, значит, на ночь читать…

Откуда-то вкралась тишина.

– А я Крылова люблю, – поддержал беседу Шапошников. – Баснописца Крылова…

Теперь замолчали все. Бакатин решил, что он сказал глупость, и сделал вид, что пьет чай – выпил стакан одним глотком.

– Ладно! – Горбачев резанул ладонью воздух. – Теперь к делу. В стране будем внедрять пост вице-президента. Премьера – нет, значит, нужен вице-президент.

«Это Бакатин», – сообразил Шапошников.

«Неужели Шапошников?» – подумал Бакатин.

– Я вижу так, – продолжал Горбачев, – это должен быть кто-то из силовых министров. Может, ты, Евгений Иванович, или ты, Вадим, сейчас решим.

Идея какая: новый вице-президент юридически сохраняет за собой пост силового министра, то есть руководит генералами. Не спорю, демократы разорутся, но Ельцина я беру на себя, это факт, хотя Ельцина не нужно списывать как опасность. Твоя кандидатура, Евгений Иванович, для демократов, думаю, предпочтительней… Ты как считаешь, Вадим?

– Абсолютно, – ответил Бакатин. – Поздравляю, Евгений Иванович.

– И мы спасем Союз, – улыбнулся Горбачев. – Это я гарантирую.

Шапошников замер – он не понял, что сказал Президент.

– Чаю, Михаил Сергеевич? – спросил Бакатин.

– Ты маршалу подлей. Что молчишь, Евгений Иванович?

Горбачев вцепился в него глазами.

– Так… неожиданно все, – сказал Шапошников. – Я в Москве-то всего год…

– Не боги горшки обжигают, – отрезал Горбачев. – А игра, я считаю, будет такая: ты, Евгений Иванович, делай на новом посту все, что считаешь нужным. Я ухожу в отпуск… по болезни, допустим, ты быстренько подтягиваешь своих генералов, у тебя ж все права, ты ж легитимен… а генералы у нас, сам знаешь, за порядок, за Союз, за дисциплину – генералы! Вот так, потихоньку, вы и берете все в свои руки, тут возвращаюсь я… а вы отходите в сторону… – это я сейчас в общем плане говорю.