– У меня есть предложение, – неожиданно сказал Ломакин. – Пора сделать то, что еще может дать хоть какой-то шанс на спасение. А именно: необходимо сформировать отряд, который дойдет до Периметра и вызовет к нам подмогу.

Наступила абсолютная тишина, в которой было слышно лишь хриплое дыхание полковника.

– Это какое-то безумие, – растерянно сказал губернатор. – Мы же в Зоне! Здесь нормальные люди не живут!

– Строго говоря, – возразил Ломакин, – люди в Зоне есть. И прекрасно живут здесь даже месяцами. Именно из-за этих, слишком жадных людей, мы оказались в нынешней ситуации.

– Но то сталкеры – отбросы общества, – сказал губернатор. – Они живут в этом дерьме годами, да и то, по слухам, гибнут довольно часто. Что уж говорить про нас? Да и зачем нужен отряд? Давайте отправим одного-двух добровольцев.

– У одного или двух добровольцев, – сказал Кудыкин, – шансов добраться до границы Зоны практически нет. Любое нападение мутантов станет для них последним. Не хватит огневой мощи. Кроме того, хоть мне и неприятно говорить об этом, не имея сталкерского опыта, они имеют массу шансов оказаться в аномалии. Несколько аномалий – и один-два добровольца закончатся. Крупному отряду с этим проще. Идея Феоктиста Борисовича однозначно требует пристального рассмотрения.

– Я бы даже сказал, – хмурясь добавил Ломакин, – что это вообще единственная реальная идея. Все остальные ходы я продумал еще ночью и вынужден констатировать, что они не дадут нам вообще ни малейшего шанса. Бронепоездом рисковать нельзя. Уж лучше рисковать отдельными людьми.

– То, что вы подразумеваете своими словами, – это просто страшно, – сказала Марина.

– Нет, Марина, это еще совсем не страшно, – слабо улыбнулся Кудыкин. – Вот когда со всех сторон к поезду ночью подойдет вооруженный отряд, вскроет двери и устроит резню – вот это будет страшно. Еще страшнее будет тем, кого возьмут в плен и будут потом с ними, так сказать, развлекаться. Я не первый год в Зоне и видел останки тех, кто попадал к бандитам в плен. Описать это невозможно, но поверьте: когда подонки хотят садистских удовольствий, фантазия у них работает отменно. И не думайте, что вас с Натальей убьют сразу. Даже не надейтесь. Перед тем как прострелить головы, вам дадут возможность помочь расслабиться парням в течение пары-тройки недель, пока они будут восстанавливать силы и чинить пути. Я доходчиво объясняю?

Марина побледнела и опустила голову. Наталья закрыла лицо руками и уткнулась в плечо Косте.

– Еще, может быть, оставят в живых Феоктиста Борисовича с его научной группой. Ученых по старой суеверной традиции обычно не трогают. Типа, это добыча Зоны и кто убивает ученого – тот крадет у Самой. А она не прощает, и все такое прочее. Да и полезны они будут какое-то время. Хотя, в итоге, выжить им все равно вряд ли удастся. Стрелять не станут – просто отправят в аномалию. Вы поймите, нормальный человек в бандиты не идет. Это асоциальные и, как правило, психопатические личности. Из всей нашей экспедиции может только Роману Андреевичу повезет, если его опознают, как большого начальника. Выкуп, все-таки, потенциальный. А остальным – ничего хорошего не светит.

– Может быть, договоримся, чтобы за всех выкуп дать? – нервно сказал губернатор. – Думаю, что правительство и финансовые круги…

– Даже не надейтесь, – оборвал его Кудыкин. – Одного человека легко прятать и контролировать. Если он дорого стоит – с ним будут возиться. А такую толпу никто менять не станет. Слишком опасно это для бандитов. Да и хлопот слишком много.

– Может быть, тогда всем уйти? – спросил губернатор. – И черт с ним, с бронепоездом.

– Всем не получится, – начал было объяснять Кудыкин, но его неожиданно прервал Ломакин:

– Я и мои люди никуда не пойдем! Вы хоть представляете, сколько сил вложено в создание вагона-лаборатории? Вы понимаете, насколько будет отброшена назад наука, если вагон просто уничтожат ради забавы? Я намерен остаться и защищать дело своей жизни до самого конца! А вы можете все уходить!

Несмотря на героическую речь и отчаянную жестикуляцию, выглядел Феоктист Борисович забавно.

– Раненые идти не смогут, – продолжил недосказанную мысль губернатор. – Вон, полковник и то, наверное, не сможет. А у нас есть и более «тяжелые».

– Не смогу, – согласился Кудыкин. – Но это и к лучшему. У меня есть, чем встретить нежданных гостей. И чем их больше разом придет со мной поздороваться, тем будет лучше. Что касается остальных раненых, им придется принять ситуацию, как есть. У меня нет для них иного предложения, кроме как положить под подушку по гранате. Роману Андреевичу предложу перейти в научный отсек для безопасности, а в остальных вагонах мы еще поквитаемся с ублюдками. Это, кстати, вполне вариант. Останутся только ученые и раненые.

– Нет, так не пойдет, – решительно сказал губернатор. – Раненых на верную смерть оставлять – не дело. Поэтому предлагаю.

Он внимательным взглядом обвел всех присутствующих, словно убеждаясь, что его слушают все.

– Отправим все-таки отряд, а не одного добровольца. Здесь полковник прав. Но бо2льшая часть людей останется на бронепоезде и даст бой ублюдкам, если те попытаются сунуться. Пока время есть – подготовимся как следует. Заминируем подходы. Определим сектора для стрельбы – здесь уж полковнику работа с его военной наукой. Превратим наш поезд в неприступную крепость! А десяток человек отберем исключительно на добровольной основе. Потому что непонятно даже, что будет опаснее: сидеть в осажденном бронепоезде или идти через Зону, каждую минуту рискуя жизнью.