В своей книге, впервые увидевшей свет в Париже в 1930 году, Данилов так оценивает ситуацию, сложившуюся в зоне ответственности Отдельной Кавказской армии после страшного по людским и моральным потерям поражения турецких войск под Сарыкамышем и Ардаганом:

«…Турки после наступательной операции, проведенной ими в конце 1914 г. в Закавказье, которая закончилась для них полным разгромом под Сарыкамышем и Ардаганом, держали себя на кавказско-турецком фронте выжидательно. Небольшие операции проходили только в Месопотамии и на территории Северной Персии, остававшейся нейтральной.

Однако Германия задалась в этот период времени уже широкой целью при помощи Турции вовлечь в войну не только Персию, но и Афганистан. В дальнейшем ей рисовалось образование союза из магометанских государств и объявление ими „священной войны“ под руководством Берлина, принявшего на себя роль покровителя ислама.

Утверждение немецкого влияния в Персии и Афганистане представляло для России огромную опасность ввиду слабости тех сил, которые Россия могла уделить для востока. Но не меньшие опасности заключались в этом стремлении и для Англии.

Удар со стороны Афганистана или Персии по Индии являлся вполне возможным, и это обстоятельство не только в высокой степени осложняло положение Англии, но и затрудняло переброску индусских контингентов в Европу или привлечение их к обороне Египта, по территории которого пролегал важный для благополучия не только Англии, но и Франции Суэцкий канал.

Сверх того, успев проникнуть через Афганистан на территорию Китая, германские агенты получили бы возможность организации всякого рода беспорядков в глубоких тылах как России, так и Англии…»

Обстановка в нейтральной Персии стала накаляться не в лучшую для Антанты, и для России — в частности, сторону с лета 1915 года. Все началось с того, что «поднятые на ноги враждебными слухами» российские граждане, в своем большинстве этнические закавказцы со знанием местных языков, стали стекаться в город Казвин под защиту стоявшего там русского воинского отряда.

Казвин находился в сотне с небольшим верст от побережья Каспийского моря, на дороге из Тегерана в Тебриз и дальше в российские пределы. Город вполне мог в конфликтной ситуации стать притягательным для Персидской казачьей бригады, которую в тех условиях нельзя было спровоцировать на антиправительственные выступления, и тогда она становилась гарантом общественной безопасности. В силу этих известных причин город Казвин к концу лета оказался переполнен толпами беженцев. Среди них далеко не все были гражданами России.

Это были чиновники и торговцы, служащие различных российских учреждений с семьями, духовные миссионеры. Они покидали столичный Тегеран, города Тебриз, Исфахан, Кум, Хамадан, железнодорожные станции, портовые города на Каспии… Российскоподданные были напуганы всполохами религиозной нетерпимости в стране и враждой к русским, слухами о погромах, столь частых в этом регионе Азии и совершаемых «ослепленными ненавистью мусульманскими фанатиками».

Слухи о кровавых погромах не являлись чем-то надуманным и ложным. С апреля 1915 года на территории Западной Армении турками началась ожесточенная резня христианского населения, прежде всего армян. Тогда больше всего пострадал Ванский район. При этом германские советники султанской армии оказались «не в стороне» от действий военных людей, им подчиненных.

Беженцев тревожило и то, что персидская сторона спустила российские флаги над консульскими миссиями в Кянгевере (здесь покушались на жизнь консулов России и Англии), Керманшахе, Урмии и в ряде других мест. Более того, толпы «возбужденной черни» занимались «поруганием флага державы». В Исфахане неизвестными террористами был убит российский вице-консул Кавера.

Факт «трудов» германской и турецкой агентуры здесь виделся налицо, поскольку все эти случаи имели прямую направленность против России, воюющей на Кавказе, и ее союзницы по Антанте, Англии. Тоже воевавшей на Ближнем Востоке, в южной части Месопотамии и в Египте с Палестиной.

Нельзя сказать, что такие события в Персии летом 1915 года не беспокоили Петрограда и Лондона. Там понимали, что надо использовать все возможное для нейтрализации германо-турецкого влияния на правительство в пока нейтральной Персии. Ибо в противном случае эта страна могла в Великой войне оказаться на стороне Берлина и Стамбула.

Обстановка накалилась до такой степени, что вскоре дело дошло до открытых вооруженных столкновений. Начала их враждебная России сторона. В начале осени большой отряд персидской жандармерии, которым командовал шведский майор Чальстрем, напал по дороге из Тегерана в Хамадан на русскую миссию барона Черкасова, консула в Керманшахе (город в Иранском Курдистане). Она следовала в этот город с обозом (имущество миссии и ее сотрудников, продовольствие) на основании российско-персидской договоренности о водворении ее по месту службы. Российские дипломаты возвращались в Керманшах, откуда летом их изгнали религиозные фанатики.

Охранявшие караван миссии триста с лишним шахских казаков после короткого боя с жандармами частью рассеялись, то есть бежали, а частью сложили оружие и сдались в плен нападавшим. Барон Черкасов со своими сотрудниками был вынужден спешно возвратиться в Хамадан. Вскоре он вернется в этот город вместе с полком казаков-кубанцев из экспедиционного корпуса и будет исполнять свои консульские обязанности.

Ситуацию внутри и вокруг Персии решили «выправить немалой суммой в английских фунтах стерлингов и золотых русских рублях». Великобритания и Россия официально «заявили о намерениях оказать Тегерану значительную финансовую помощь, сначала в виде единовременных авансов, а затем ежемесячными субсидиями, начиная с 8 сентября 1915 года».