Англосаксонские интересы начинают уже очевидно доминировать в проектах послевоенного устройства подорванной еще Первой мировой войной континентальной – «романо-германской» Европы. В ходе самой войны и в подготовке Версальского мира США и стоявшие за ними финансовые круги сумели подменить первоначальные цели войны на свои. Были явлены до этого скрытые устремления к подчинению суверенных государств силам, происхождение которых определить нелегко. Но именно к ним переходит руководство Мировым восточным вопросом в том смысле, как его трактовал Н.Данилевский. Эти силы вездесущи, и им стали нужны не мировые войны, а глобальные механизмы управления. Мондиалистскую идеологию и дипломатию первой «демократической перестройки» мира олицетворили США в лице Вудро Вильсона и полковника Хауза, а также продвинутые на первые роли в Европе Бальфур и Ллойд Джордж, находящиеся во взаимодействии с окружением Хауза.

Программа В.Вильсона – Хауза предполагала свести Россию к Среднерусской возвышенности через «признание де-факто существующих правительств». Базирующийся в США финансовый капитал помогал становлению большевистского режима, а также в сталкивании СССР с Германией. Готовые сразу признать большевиков на удерживаемой теми части России, США долгое время отказывались признать восстановление в 1922 г. основной исторической территории России. Именно под эгидой США и Британии уже в 20-е гг. началось строительство качественно новой системы международных отношений под эгидой мирового механизма.

Понадобилась консолидация всего совокупного Запада и совмещение идеологических целей с геополитическими, отмена золотого стандарта для созидания финансового механизма мирового господства при внешнем сохранении наций-государств. Этому процессу сначала стала мешать Германия, родившая в условиях версальского унижения уродливый плод германского нацизма, который был намеренно направлен против России. Но главным образом цели совокупного Запада были спутаны тем неожиданным продуктом, который произвела Россия из западного марксизма, – феномен послевоенного СССР, в новой форме ставший опять препятствием и противовесом Западу. Но пророчества Данилевского сбылись: все мировые конфликты происходили в русле «Drang nach Osten», на стыке латинства и славянства – Первая мировая война, Вторая мировая война и «демократическая» агрессия атлантизма.

В ХХ веке, с выходом из своего полушария на мировую арену, мессианское доктринерство было поставлено на службу формирующейся транснациональной финансовой олигархии, спонсировавшей разные, но прежде всего антихристианские, антиправославные интересы. Кузницей кадров, а также леволиберальных космополитических философских установок и клише становится «безбожный» Гарвард (как его называли протестантские консерваторы еще в начале века, уверяя, что под гарвардской мантией скрывается сюртук самого Карла Маркса). Эта школа американской политической элиты всегда была официальным рупором унитарианской церкви, которую даже БСЭ определяет как «самое левое рационалистическое течение в протестантизме», отвергающее не только догмат Святой Троицы, но и Божественность Иисуса Христа. Социане-унитарии были под страхом смерти изгнаны в свое время из большинства даже протестантских стран как антихристианское учение. В США «либеральное христианство» продвигает учреждение всемирной религии и экуменических диалогов между христианами и иными религиями.

После 1945 г. США, способствовавшие столкновению Германии и СССР в войне, стали полем деятельности разноплеменной эмиграции из Европы и славянских стран, которые, будучи европейцами с панорамным образованием и культурой, вносят немалый вклад в американское одномерное сознание. Это специфическое явление ХХ века. Сюда прибыли либералы и другие, по определению враждебные православию и России социальные и этнические группы, из-за перипетий собственной судьбы враждебные и послевоенному СССР, наградившему Восточную Европу коммунизмом, и европейскому национальному духу (по их мнению родившему фашизм), ставшие идеологами мондиализма под эгидой США. Это Г.Киссинджер, З.Бжезинский, последний яркий пример – его аспирантка, Государственный секретарь М.Олбрайт.

Первая мировая война дала США и базирующемуся там интернациональному капиталу европейский статус – в то время наивысший. В результате Второй мировой войны США обретают глобальную экономическую и военную мощь. К ним уже явно переходит скипетр всего Запада с его наследием евроцентристского видения мира и отторжения России как исторического явления. Никогда ранее не укладывавшаяся в западный мир Россия к тому же явилась в форме СССР главным военно-стратегическим и геополитическим соперником нового гиганта. «Холодная война» требовала образа врага, и он был создан по всем законам пропаганды, соединив черты варварства склонной к рабству византийской традиции с угрозой миру тоталитарного монстра.

Становление этого опорного мифа западного сознания, его логическое завершение к концу ХХ века полной дегуманизацией русских, меньше всего относимой к грехопадению коммунизмом. Роль этого клише в мировой политике вокруг России – СССР в 1980—1990-е гг. блестяще прослежены К. Мяло в ее работе «Между Западом и Востоком» – выдающемся явлении современной русской общественной мысли («Москва», 1997, № 11–12). Можно добавить, что эти этапы весьма логичны на пути дехристианизации западного сознания и вытеснения из исторического спора романогерманского католического культурного типа американской третьесословной либертарианской цивилизацией, не породившей культуры как воплощения духа. В прошлом веке

Запад – еще христианский, еще оспаривающий первенство своей истины – нуждался в кюстиновском образе России, начертанном вовсе не поборником либеральных свобод и представительных учреждений (как его толкуют по усеченным на две трети переводам ангажированные идеологи, подкрепляя свое мнение о России), а фанатичным католиком, в сумрачном мистическом восторге склоняющимся перед Эскориалом и инквизицией, как истинной теократией. Кремль для маркиза Астольфа де Кюстина лишь потому «обиталище, которое подобает персонажам Апокалипсиса», что он – оплот и символ ложной схизматической веры, а значит лжетеократии.