— Гляди, что сделал твой отец! — выкрикнула она.— Ботинком запустил!

И вот так, слыша громкий плач и глядя на ведро, куда капала кровь, он узнал, что такое отец.

Как-то в четыре часа утра в гостиной соседнего дома рухнул потолок и провалился в комнату нижнего этажа — грохот был, как от землетрясения. Одному из тех, кто еще плыл на железном плоту мертвого сна, сломало руку, другому поранило лицо. Тут как раз подоспел день вы­дачи пособия по безработице, и Ситон, не желая, чтобы его семья оказалась погребенной под грудой кирпичей и гнилых балок, выложил шесть шиллингов и перебрался в другой, такой же ветхий, но еще не предназначенный для сноса дом на Маунт-стрит. Предварительно Эбб Фаулер подделал ему запись об уплате за старую квартиру в рас­четной книжке.

Вечером, когда ключи от нового жилища уже были у него в кармане, Ситон подозвал Брайна, игравшего на полу костяшками домино.

— Видишь, сынок? Знаешь, что это такое? Нет? Так вот. это расчетная книжка.

Он протянул сыну книжку на ладони, желтой от де­шевых сигарет «Жимолость».

— Да, пап.

— Ну, бери. Да не урони ты, поганец. Теперь тащи к огню и бросай. Вроде ты ее нечаянно обронил.

Подойдя к камину на два шага, Брайн швырнул в него книжку и смотрел, как огонь пожирает бумагу.

— Так, молодец: делаешь, что тебе велят, — сказал Ситон. — Получишь от меня сигаретную картинку.

— Аферист ты, — вставила Вера. — Засадят тебя, до­ждешься.

— Ну что ж, — улыбнулся Ситон, довольный своей дерзостью. — Они там знают, где меня разыскать.

«Прогулку при луне» наметили, сверившись предвари­тельно по календарю Старого Мура *, на самую темную ночь в месяце.

* Английский астрономический календарь-альманах, впервые изданный в XV веке. Все примечания принадлежат переводчикам.

Ситон заключил прочный союз с Эббом Фаулером; у того семья тоже кормилась лишь на пособие, и он готов был тащить одну из тележек Ситона, при усло­вии что и Ситон окажет ему такую же услугу, когда на­станет черед Фаулеров совершить «прогулку при луне» — сбежать ночью с квартиры. Не отличаясь особой грамот­ностью, Ситон не сумел бы проделать необходимую опера­цию с расчетной книжкой Эбба Фаулера, но Эбб Фаулер по этой части был большим ловкачом и докой, смог бы справиться и сам.

Пожитки погрузили на две тележки, где вскоре вы­росли настоящие небоскребы из мебели — цементом для скрепления служили бельевые веревки. Фаулер, крякнув, рванул тележку с обочины тротуара так, что колеса за­тарахтели по булыжной мостовой. Ситон велел жене ка­тить детскую коляску и, так же крякнув, таким же рыв­ком сдвинул свою тележку.

Брайн — сна ни в одном глазу — шагал рядом, глядя не отрываясь на покачивающиеся где-то наверху, у самых крыш, диван и узел с постелью, и все тянул мать к се­редине мостовой. Он не решался ни отойти от матери, ни держаться слишком близко к ней из страха, что вся куча вещей вдруг задвигается в безумном танце и свалится на него, как бы далеко он ни отпрыгнул.

— Можно подумать, что за нами боши гонятся! — крикнул откуда-то спереди Эбб, и Ситон ему ответил:

— Квартирный агент гонится, а это похуже.

Из беглецов они вдруг будто стали участниками весе­лой карнавальной процессии и вещи эти тащили сжигать на кострах. Брайн крепче сжимал материнскую руку, ко­гда они попадали в темные провалы между глазами ярких газовых фонарей — в мрачные обиталища драконов, кото­рые подстерегают и похищают себе на обед кошек, а так­же детей, отправившихся на «прогулку при луне».

— Эй, Хэролд, как доберемся, сыграем с тобой в шашки, — послышался шутливый голос Эбба.

— И продуешься, — отозвался Ситон хвастливо. Они пересекли главную улицу и теперь двигались к лабиринту узких улочек.

Брайн почувствовал, что его хватают поперек туло­вища и усаживают на самый верх тачки, запихивая между креслом и матрацем. Он сидел не шелохнувшись в этом вороньем гнезде и если осмеливался открыть глаза, то видел голубые скважинки звезд. На особенно опасном по­вороте, когда навстречу им, как тигр, бросился ярко осве­щенный кабачок и огни у дверей царапнули Брайну за­крытые веки, он судорожно вцепился в узлы. Дорога по­шла в гору, покачивание тележки стало слабее.

— На «прогулку» отправились, ребята? — послышался голос с тротуара.

— Ага.

— Откуда?

— С Элбион-ярда.

— А номер дома? Я бы и сам не прочь перебраться.

— Сделай одолжение, — сказал Ситон, — только дом не сегодня-завтра на свалку. Гроша ломаного не стоит.

Вера на ходу сунула Брайну в рот кусок хлеба, и хлеб все еще был у него во рту, когда Ситон разбудил сына, стащил вниз и сказал, что уже приехали, что вот их новехонький дом. Брайн досыпал ночь в углу на двух пальто.