Шрифт:
Самое примечательное, что греческие города объединялись для проведения единого праздника в честь бога Зевса. Первый из этих праздников, ставших потом традиционными, был проведен в 776 году – не позднее, чем через год после объединенной экспедиции Халкиды и Эретрии. Почитатели бога собрались в Олимпии.
Олимпия много веков была религиозным центром, здесь проводили свои жертвоприношения и ритуалы многие народы. [161] В 776 году царь Элиса, крохотного городка к северу от Олимпии, отправился к оракулу в Дельфах спросить его, как можно прекратить войны между греческими городами. Оракул велел ему превратить обряды в Олимпии в официальный праздник, во время которого должно было объявляться перемирие. С этого момента, согласно самым старым источникам, каждые четыре года в Олимпии проводились официальные игры. Во время игр по всему греческому миру объявлялось Олимпийское перемирие; оно длилось сначала месяц, а позднее его продлили до трех месяцев, чтобы греки с дальних концов могли благополучно приехать в Олимпию и вернуться назад. 7
161
Джудит Суодлинг, куратор отдела греческой и римской античности в Британском музее, сокрушается, что нет современного диалога Олимпии. Американцы предпочитают оставаться в стороне: только представьте себе профессиональный футбол, матч которого открывается с молитвой и посвящается богу, да еще проводится с обращением к алтарю в середине игры. Добавьте сюда образ кандидата в президенты, подбрасывающего монетку, и вы получите все три элемента древних игр: религию, спорт и политику. (Прим. авт.)
Но на деле игры никогда не приносили мира, как надеялся царь Элиса. Они лишь напоминали греческим городам, что те объединены не только единым языком, но и поклонением одним и тем же богам, и война – не единственный возможный способ взаимоотношений между ними.
Согласно римской надписи, в 776 году царь по имени Нумитор правил двумя латинскими городами на Италийском полуострове, оба располагались немного южнее Тибра. Первый (и более древний) город назывался Лавиниум, второй, возникший как колония, когда Лавиниум стал перенаселенным, назвали Альба Лонга, он располагался у гряды Альбанских холмов.
Амулий, младший брат Нумитора, напал на земли царя и прогнал его. Нумитор бежал в одиночку, даже не сумев защитить свою семью. Амулий захватил трон, убил сыновей брата и отдал распоряжение, чтобы дочь брата, принцесса Рея Сильвия, навсегда осталась девственницей, тем самым прекратив возможность появления притязающих на трон внуков Нумитора.
Несмотря на этот запрет, принцесса забеременела; римский историк Ливий сообщает, будто она заявила, что была изнасилована богом Марсом, и что «может быть, она и верила в это, а может быть, просто надеялась, что такой обман смягчит ее вину».8 Во всяком случае, ее мальчики-близнецы, родившись, стали явной угрозой для власти узурпатора, так как по прямой линии были наследниками изгнанного царя. Греческий биограф Плутарх добавляет, что они были «больше, чем человеческого размера и красоты», что еще больше всполошило Амулия.9
Амулий приказал бросить своих внучатых племянников в реку. Так как на Тибре как раз было половодье, слуга, посланный бросить детей в воду, просто оставил их возле берега и ушел. Тут, согласно легенде, их нашла волчица и начала кормить, а потом их нашел царский пастух и принес на воспитание к своей жене.
Пастух назвал их Ромул и Рем и воспитывал у себя, пока они не выросли; Плутарх говорит, что Нумитор из изгнания посылал средства на их образование. Когда близнецы выросли, они свергли своего гнусного двоюродного деда, и Нумитор получил назад свое царство.
С дедом на троне близнецы – теперь признанные царскими наследниками – были, как подает это Ливий, «внезапно охвачены страстным желанием образовать новое поселение на месте, где их оставили младенцами, чтобы они утонули».10 Царь одобрил эту идею – ведь Альба стала таким же крупным городом, как и Лавиний, и третий город все равно был необходим. Но соперничество братьев, которое в свое время возникло между Нумитором и Амулием, возродилось во внуках Нумитора; они не могли решить, кто окончательно станет правителем в новом поселении, и попросили богов послать им знак. С этого момента дела у подножия холмов шли следующим образом:
«С этой целью Ромул занял холм Палатин, а Рем холм Авентин в качестве подходящих мест, с которых удобно наблюдать. Рем получил знак первым – шесть грифов; и как только об этом сообщили людям, тотчас же появилось двойное количество птиц как знак для Ромула. Сторонники каждого провозгласили своего владыку царем: одни основывалась на первенстве, другие – на количестве. Последовали сердитые слова, за ними очень быстро посыпались удары, и в пылу ссоры Рем был убит».11
Ливий излагает другое, более простое объяснение: якобы Рем издевался над попыткой брата построить вокруг своего нового поселения стену, прыгая через нее, и Ромул убил его в дикой ярости. Но в любом случае, новый город был назван по имени Ромула, который укрепил Палатинский холм и сделал его центром нового города Рима. Согласно принятой традиции, это был 753 год до н. э.
Эта обстоятельная легенда трещит и просто рассыпается под напором известных нам фактов. Археологи утвреждают, что в действительности местные жители строили дома на месте Рима уже между 1000 и 800 годами до н. э. Но римские писатели были сороками, собиравшими куски самых разных легенд: история о Ромуле и Реме содержит явные фрагменты из греческих мифов, не говоря уже о намеках на истории Саргона и Моисея. [162] Ливий, писавший примерно в 30 году до н. э., начинает свой рассказ замечанием: «События до рождения Рима или около того дошли до нас в старых легендах скорее с налетом поэтического духа, чем как исторические записи».12
162
Классицист Р.М. Огилви указывает, что два сына греческого бога Посейдона точно так же были брошены в реку Энипей, а затем были найдены и воспитаны животными; прыжки Рема через стену Рима похожи на легенды об Ойнее и Токсее или о Поимандре и Левкиппе. (Прим. авт.)
Вероятно, единственное историческое эхо, которое мы можем слабо расслышать в этой истории, доходит через повторяющуюся борьбу братьев. Тысячу лет тому назад борьба Осириса и Сета за Египет отразила истинную борьбу за наследование между кровными родственниками. В истории о Ромуле и Реме мы можем также разглядеть войну между родными людьми. Древние находки говорят нам, что Рим начался с двух поселений – одно на Палатинском холме, другое на Эсквилинском; холмы эти принадлежали различным племенам латинов.13 Возможно, одно племя пришло с Альбанских холмов – быть может, Ромул привел сюда людей, чтобы прокормить растущее население зерном с плодородной равнины Тибра.