— Трусливая скотина! — крикнул ему Потьонди.

— Нам прежде всего нужно выиграть время, — заявил Пойтек. — Я отправлюсь на завод Маутнера. Надо задержать их выступление, чтобы нам успеть собраться с силами. Поскорей собирайте рабочих… Оружие тоже, верно, найдется в казармах.

Потьонди одобрительно кивнул.

— Будет сделано, — сказал он.

— Ты идешь со мною, — крикнул Пойтек Петру и, не дожидаясь ответа, выбежал из комнаты. Нагнать его Петру удалось лишь у самых ворот.

За те несколько минут, что Петр провел в ратуше, улицы приобрели совсем другой вид. Вокруг ратуши не было ни души — лишь часовой стоял посреди площади, наблюдая в небе разрывы шрапнелей. Перед самой ратушей остановился трамвайный вагон, и все пассажиры тотчас же исчезли, словно сквозь землю провалились. Со стороны Будапешта показался автомобиль с красным флажком и, не останавливаясь, понесся дальше, по направлению к казармам.

Немного дальше, возле проспекта Ваци, картина опять была иная: там на тротуарах толпилось множество народу, по преимуществу женщины и дети, но были здесь также и рабочие, шедшие с фабрик домой, на обед. У всех был такой вид, словно чего-то ждали, сами не зная, чего именно. Одно было ясно всем; что-то происходит. Там, куда все всматривались, — там улица была совершенно безлюдна. Вдали виднелся длинный ряд фабрик, тянувшийся по направлению к Пешту. Словно навытяжку стояли, вздымаясь к небу, высокие фабричные трубы. Трамвай бешено мчался к Пешту, и следом за ним, словно наперегонки, несся грузовик.

Задняя стена завода Маутнера выходит на Дунай, а передняя — высокая железная стена с широкими чугунными воротами — на проспект Ваци. В этом месте улица чрезвычайно узка — лишь несколько метров отделяет чугунные ворота от стоящего напротив одноэтажного дома. Водосточный жолоб, окаймляющий крышу, всего на какой-нибудь метр возвышается над фабричной стеной, утыканной огромными железными гвоздями остриями вверх.

Заводские ворота были открыты настежь. На крыше видневшейся за ними сторожки привратника развевался красно-бело-зеленый национальный флаг.

— Куда?

Двое вооруженных пожарных преградили Пойтеку дорогу.

— На фабрику.

Один из пожарных усмехнулся, другой пожал плечами. Чугунные ворота захлопнулись за Пойтеком и Петром.

На фабричном дворе в два ряда были выстроены вооруженные пожарные и рабочие. Перед ними стояли брандмайор и три-четыре солдата с кокардами национальных цветов на плече; хотя у них ни звезд, ни орденов не было, в них сразу же можно было угадать офицеров. Один из них держал речь.

— …Национальная социал-демократия… свобода… истинные вожди рабочего класса. Антанта посылает одежду и съестные припасы…

Некоторое время никто не обращал внимания на Пойтека. Он хранил молчание, и оба пожарные неподвижно стояли за его спиной. Не двинулись они с места и тогда, когда он, наконец, медленно направился к офицерам.

Увидев Пойтека, офицер, говоривший речь, на мгновение запнулся. Пойтек воспользовался этой паузой.

— Товарищи! — раздался его голос. — Революционный правительственный совет…

Закончить ему не удалось — пожарные сзади набросились на него. Петр оттолкнул одного из них, но вслед за тем вокруг него обвились крепкие руки. Удар прикладом в спину, другой в левое плечо… и вот он лежит на земле возле Пойтека. У Пойтека из носа и изо рта хлещет кровь.

Ряды рабочих смешались, лежащих обступают со всех сторон.

— Назад! По местам!

Рабочие нехотя повинуются. Возле Пойтека и Петра остаются лишь те пожарные, которые свалили их наземь.

— Встать! — кричит Пойтеку высокий широкоплечий гусарский офицер.

Пойтек и Петр не двигаются.

Двое пожарных за руки поднимают их с земли.

— Зачем пришли? — орет гусар.

Петр молчит. В ушах у него шумит, что-то застилает глаза. Пойтек рукавом вытирает окровавленный рот и выплевывает два зуба.

— Зачем пришли? — снова кричит гусар. — Чего вам здесь надо?

Пойтек кидает взгляд на вооруженных рабочих и, напрягая голос, хрипло кричит:

— Чтобы сказать рабочим: «Не давайтесь в обман, товарищи, я…»

— Заткнуть ему глотку!

Офицеры несколько минут совещаются. Гусар энергично размахивает палкой, другой офицер с сомнением покачивает головой. Один из рабочих выступает из рядов и отставляет винтовку к стене. Брандмайор бросается к нему и начинает трясти его за плечи.

— К стенке их! — кричит гусар пожарным, стоящим возле пленных.

Пойтек и Петр поставлены к железной стене, против них — двое пожарных с винтовками. Петр опускает голову. Пойтек смотрит прямо в глаза стоящему за пожарными гусару. И вдруг где-то невдалеке начинает протяжно завывать фабричный гудок. Окровавленные губы Пойтека раздвигаются в улыбку. Его взгляд перебегает на рабочих — те один за другим кидают на землю оружие.

— Обманули нас! — кричит тот, что первым покинул строй.