Шрифт:
— Все принадлежит нам!.. Все на защиту пролетарской революции!..
Только это и мог выкрикнуть Пойтек сквозь шум толпы, а может быть, он большего сказать и не хотел.
Выйдя из автомобиля, он смешался с толпой рабочих. Так же, как и я, он искал выход переполнявшему его восторгу. Не находя других слое, я мог только кричать:
— Победа! Победа!
Когда мы прибыли на завод Маутнера, работа там уже шла полным ходом. Мы стали обходить один корпус за другим, и всюду Пойтек произносил краткую речь. Говорил он несколько по-иному, чем Фельнер. Он говорил не о мире, а о борьбе — о предстоящих тяжелых, грозных боях. Он не обещал, что Москва вернет Венгрии то, что отнял у нее Париж, но звал с оружием в руках расчистить путь революции. Пролетариату, чтобы жить, нужно одолеть своих врагов.
Рабочие настороженно слушали Пойтека, и машины продолжали в это время работать вхолостую. Но здесь, у Маутнера, я не уловил уже того энтузиазма, который только что наблюдал на заводе Ганца. Многие задумчиво покачивали головой. У многих на лицах читалось робкое одобрение, словно они и рады были и боялись убедиться в правоте всего того, о чем говорил Пойтек. И, как бы желая укрепить их веру, машины отстукивали свое энергичное: «так, так».
— Правда ли, что русские уже в Венгрии?
— Нет, они еще в Галиции, — ответил Пойтек.
— Когда же они, наконец, будут здесь?
— Этого, понятно, предсказывать заранее нельзя.
— Да-а. Хорошее дело будет, если они запоздают.
— Почему? Вы что ж думаете, венгерские рабочие не в состоянии сами взяться за оружие, если это окажется нужным?
— За оружие?!
— Что это ты, Кохут!.. Брось!..
— Ладно уж! ответил Кохут, начавший эту беседу. — Сам знаю, в чем долг рабочего. Сам уже двенадцать лет организованный рабочий… Но я вправе сказать, что мы не за тем произвели революцию, чтобы нам тут же всовывали в руки оружие. Карольи принес нам мир…
— Так кто же станет защищать революцию, как не рабочие? Уж не буржуи ли, у которых мы все отняли?
— Ну, понятно, этого я не говорил… Но все же… война?!
В воротах мы встретили Лукача, главного заводского уполномоченного. Он шумно и восторженно приветствовал нас.
— Я только что из ратуши. Вас как раз и разыскивал, хотел разузнать, что мы теперь делать будем. Завод, конечно, социализирован. Теперь, стало быть, необходимо подумать о комиссаре завода… о фабзавкоме… Я еще и сам точно не знаю, как мы все установим… Социализацию во всем городе будет проводить одно лицо. Думаю, что этим займется Готтесман-старший, инженер…
У Лукача заметно вытянулось лицо.
— Готтесман?
— Конечно, — ответил Пойтек. — Он честный коммунист и дельный, знающий инженер.
— Ну, что ж, отлично!
— Он проводил нас до автомобиля и долго глядел нам вслед. Всюду на нашем пути на домах развевались красные флаги.
— Обрадовались… — улыбнулся Пойтек, — было бы любопытно выяснить, кто первыми вывесили флаги. Наверно, немало среди них тех, у кого сегодня нет особых оснований радоваться.
В ратуше заседали оба партийных комитета обеих объединившихся партий — коммунистической и социал-демократической. К полудню выбрали директориум Уйпешта в составе трех лиц. По предложению Пойтека я был выбран секретарем директориума.
— В чем будут состоять мои обязанности?
— Это не так-то легко объяснить. Дел у тебя во всяком случае будет по горло.
— Но все-таки?
— Увидишь.
Советская Венгрия.
Советская Россия.
Будапешт.
Москва.
Радиостанция Чепель.
Радиостанция Москва.
«Венгерская советская республика просит товарища Ленина к аппарату».
«Венгерская советская республика?»
«У аппарата Ленин. Прошу к аппарату товарища Бела Куна».
«…Венгерский пролетариат, взявший вчера ночью в свои руки управление государством и провозгласивший диктатуру пролетариата, приветствует вас, вождя международного пролетариата. Прошу вас передать выражение нашей революционной солидарности. И наш пламенный привет всему победоносному русскому пролетариату. Социал-демократическая партия приняла точку зрения коммунистической партии, обе партии объединились… Венгерская советская республика предлагает Российской советской республике оборонительный и наступательный союз. С оружием в руках будем бороться против всех врагов пролетариата…»
Говорит Москва.
Говорит Чепель.
Советская Россия.
Советская Венгрия.
«У аппарата Ленин. Горячий товарищеский привет венгерскому советскому правительству и в первую очередь товарищу Бела Куну. Ваши пожелания я передал съезду РКП. Безграничная радость…»
Говорит Москва.
Говорит Чепель.
Советская Россия.
Советская Венгрия.
Пойтек вслух прочел газетное сообщение. Крупные слезы текли у него по щекам.
Я сижу в просторной комнате в три окна. Передо мной на старом ободранном письменном столе чернила, перья, бумага и, что всего важнее, печать директориума. В моей комнате с утра до ночи толпится народ.