Вот теперь-то лицо у меня по-настоящему пылает. Я размечталась, как стая пребывает в полной безопасности, Тотал и Акела у мамы, никто нас без конца не тормошит. У меня нет ни забот, ни хлопот, и можно просто расслабиться на все сто.

Ладно, ладно… Только не надо напоминать мне, что я расслабляться не умею. У меня просто практики нет.

— Ничто, Макс, вечно не длится. — Это Ангел, царапающая по грязи косточкой какого-то давно съеденного животного, мрачно перебивает мои мысли. — Мне очень не хочется тебя расстраивать, но должна тебе все-таки сказать, что Клык умрет первым. И случится это совсем скоро.

Головы детей-птиц разом мотнулись в сторону Ангела. У Надж отвисла челюсть, у Газзи глаза вот-вот вылезут из орбит. Мальчишеское лицо Игги сморщилось от слез. Только мой темный, таинственный Клык даже бровью не повел, будто Ангел между делом сказала что-то о предстоящем дожде.

А я… мне показалось, что Ангел изо всех сил врезала мне под дых, и я едва прохрипела:

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Я? Что? Я только говорю, что знаю. — Ангел продолжает играть с костью. — Ты всегда хочешь, чтоб все оставалось, как было. Но так не бывает. Мы все становимся старше, взрослеем. У тебя теперь есть мама. Вы с Клыком сейчас только и делаете, что друг на друга любуетесь. Все меняется. И мы не предназначены жить вечно. Так уж получилось: я знаю, что Клык умрет первым. А тебе придется научиться жить без него. Ты уж прости меня за правду.

Глаза у меня сузились, я поднялась на ноги и прошипела:

— Откуда ты это знаешь?

Стая напряженно наблюдает за нами. Один Клык по-прежнему спокоен.

— Макс, ничего страшного не произошло. — Он погладил меня по коленке. — Успокойся, пожалуйста. Не психуй.

Ангел, качая головой, грустно на него смотрит. И тут внутри у меня что-то оборвалось. Я вцепилась в ее рубашку, с силой встряхиваю и ставлю на ноги:

— Что. Ты. Имеешь. В виду.

Клык бросается ко мне, пытаясь схватить за руки. Надж старается оттащить меня от Ангела. Но, впившись глазами в эту белокурую бестию, я едва их замечаю.

— Немедленно объясни, откуда тебе это известно. А не то я тебя сейчас… — Что бы такое с ней сделать? Не убить, конечно, но что-нибудь почти такое же ужасное? — Я тебе во сне все твои распрекрасные кудри наголо обстригу.

— Макс! Прекрати! — шипит мне Клык, продолжая оттаскивать от Ангела, которую я тряхонула с новой силой.

— Перестань. Макс, перестань, — умоляет Надж, чуть не плача. — Пожалуйста, не надо.

— Ребята, что происходит? — В мое помутненное сознание просачивается голос Патрика, и я постепенно начинаю отдавать себе отчет, что я такое делаю. Ни разу в жизни я никого в моей стае пальцем не тронула. Быстро отпускаю Ангела. Она, помертвев, стоит с белым как снег лицом.

— Макс, не надо так. — Надж обнимает Ангела за плечи.

Я задыхаюсь, а Клык осторожно оттесняет меня от Ангела. Как? Как она могла сказать ТАКОЕ и ничего никому не объяснить!

— Макс, хватит, остановись, — говорит Клык.

Только было я хотела открыть рот, чтобы сказать им всем, что я на эту тему думаю, как замечаю, что к нашему костру приближаются двое чужаков. Ладно, пока отложим.

— Добро пожаловать к нашему костерку, — радушно приветствует незнакомцев Патрик. Они подходят поближе, и пламя освещает две высокие фигуры, мужчины и мальчика-подростка.

— Добрый вечер, — церемонно и с заметным иностранным акцентом отвечает старший гость. Как только ему пришло в голову надеть в этой грязище такой безукоризненный тщательно отглаженный полотняный костюм?

— Чем могу вам помочь? — спрашивает Патрик.

— Разрешите представиться. Я профессор Ханс Гюнтер-Хаген. Одна из моих компаний проводит здесь исследовательскую работу, и я спонсировал поставку вакцины, препараты которой вы используете.

Патрик торопливо вскочил на ноги и прежде, чем протянуть руку, втихаря вытер ее о шорты.

— Спасибо, огромное вам спасибо. Важность вашей помощи совершенно невозможно описать словами. Мы вам все исключительно благодарны.

Профессор сдержанно улыбнулся:

— Рад быть полезен. Я воистину счастлив иметь финансовую возможность облегчить положение страждущего населения.

Роджер наклоняется к моему уху:

— Это крупнейший миллиардер. Владеет сотней, если не больше, фармацевтических компаний.

Очередной миллиардер на мою голову. Один, богатейший миллиардер Нино Пиерпонт, время от времени уже финансирует наши маленькие приключения. Интересно, они знакомы? Думаю, все миллиардеры мира собираются где-нибудь вместе и обсуждают что-нибудь типа того, какие страны на корню сразу купить, а какие постепенно к рукам прибрать. Или что-нибудь в этом роде.

— Я слышал, с вами здесь дети-птицы работают?

Брови у меня поползли вверх, а Патрик в растерянности неловко отводит глаза и смотрит в сторону:

— Э-э-э-э…

— Да вы не беспокойтесь. — Голос профессора звучит исключительно дружелюбно и чрезвычайно заинтересованно. — Я бы очень хотел с ними познакомиться. Слава о них по всему миру гремит. Я бы с удовольствием пригласил завтра их командира позавтракать с нами в моей палатке.

Патрик и Роджер напряженно молчат. Время остановилось.