— Снотворное, — прокоммертировал Себ Сорож. — Продолжайте, сударыня.

— Я проснулась только сегодня утром. У постели сидела золовка. «Доброе утро, красавица моя, — усмехнулась она. — Хорошо спалось?» И сообщила мне о смерти… о смерти Виру…

Подавив короткое рыдание, молодая женщина продолжила:

— Между тем вошел муж. Он занял место Берты и со спокойствием, может быть, даже более страшным, чем гнев, сказал: «Вот. Я задушил твоего любовника. Это было не слишком сложно. Так как ты не явилась, — по серьезным причинам — на назначенное свидание, он сам бродил вокруг дома. Я опустил ставни на всех окнах, и дом казался необитаемым. Он ничего не понимал. Он долго кружил здесь, видно, ты крепко запала ему в сердце! Я следил за ним сквозь прорезь в ставне. Когда он ушел, я последовал за ним. Центральная улица была пустынна, я набросился на него сзади, затянул на шее шнурок и… и ты больше никогда его не увидишь!» Я была потрясена, хотела встать с кровати… Я забыла, что связана… Смотрите, как со мной обошлись…

Она вытянула руки, покрытые кровоподтеками.

— Он продолжал: «Я говорю все это, чтобы ты поняла, на что я способен из любви к тебе, а не затем, чтобы ты это повторяла…» Он рассмеялся: «Вчера вечером судебный следователь приходил сюда допросить тебя. Ты спала, как ангел. Он не стал тебя будить… Сегодня он вернется. Наверное, он уже скоро будет здесь. Ну так вот что ты ему скажешь…» Я вам повторяла его слова…

— Это неслыханно! — пробормотал Эрали.

— Накануне, — снова заговорила Жюли Лабар, — стоило вам приоткрыть одеяло, и вы бы увидели связывавшие меня веревки. Кстати, как и сегодня. Но вы ничего не заметили…

Уязвленный судебный следователь лишь потупил голову. Он избегал взгляда Себа Сорожа.

— Но, — спросил он, — почему же вы не доверились мне? Я бы вас немедленно освободил и задержал этих презренных…

Женщина покачала головой:

— Вы забыли, что моя золовка присутствовала при допросе? Кроме того, я была напугана страшными угрозами мужа. «Если ты проговоришься, я выпущу из тебя всю кровь до капли!» Это жестокое чудовище, сударь. Никогда бы я не осмелилась…

Немного помолчав, Жюли Лабар возобновила свой рассказ:

— Однако за время кратких отсутствий моих тюремщиков мне удалось ослабить путы. Я старалась уловить все звуки в доме. В какой-то момент я услышала, как закрылась входная дверь. Немного раньше я поняла, что золовка работает во дворе. Время мне показалось подходящим. Ценой невероятных усилий я освободилась от веревок, накинула пальто и помчалась сюда… Вот… Вот вы все знаете… Вы их арестуете, правда?

В ее голосе звучала невыразимая тревога.

— Конечно! — быстро ответил Эрали. — И позвольте поблагодарить вас, сударыня. Благодаря проявленной вами смелости, убийство… вашего друга и господина Гитера не останется безнаказанным.

— Почему вы говорите, — спросил Себ, — вашего друга… и господина Гитера?

Судебный следователь удивленно взглянул на инспектора.

— Мне казалось, вы поняли, что…

— Понял что?

Тут Эрали внушительно выпрямился:

— Я вам объясню! — сказал он. — Пока госпожа Лабар рассказывала нам о своих горестных злоключениях, я внезапно понял причины, толкнувшие Лабара на второе убийство…

— Правда? — произнес Себ. — И каковы же они, по-вашему?

— Все ясно как день, — отозвался судебный следователь, — и я поражаюсь, как это вы, Сорож… Вы не забыли, что Гитер был аптекарем?

— Нет.

— В таком случае, вы, должно быть, забыли о разговоре, состоявшемся в Белой Лошади в его присутствии о странном сне госпожи Лабар, и что именно в этот момент он срочно покинул кафе?

— Знаю.

— Это же очевидно! Кто продал Лабару или его сестре снотворное, погрузившее госпожу Лабар в искусственный и… своевременный сон? Аптекарь Гитер! В его присутствии идет разговор о моем визите к портному, о том, почему я не смог допросить его жену… Он вспоминает, что продал снотворное, понимает, как Лабар его использовал… Он спешит сюда, чтобы рассказать мне обо всем, и становится жертвой подстерегающего его Лабара! — Эрали поудобнее устроился на сиденье — Ну, что вы об этом думаете?

Себ Сорож сделал две-три затяжки из трубки.

— Рассуждение неплохое, — заметил он. — Конечно, именно в этом причина, по которой покойный Гитер хотел с вами срочно переговорить, но не та, по какой его убили.

— Ах, так, — съязвил судебный следователь, — но вы признаете, по крайней мере, что Лабар виновен в убийстве Виру?

— Возможно…

— Возможно! А то, что он виновен в убийстве Гитера, вы также признаете?

— Нет.

— Нет?..

— Нет. Во всяком случае, пока не признаю.

— Это уж слишком! — взорвался Эрали. — Чего ради вы попусту ломаете голову? Надо задержать Лабара, а уж там он сам объяснит, что заставило его совершить второе убийство.

— Даже если он это сделает, — возразил Себ, — я не буду убежден…

Судебный следователь воздел руки к потолку.

— Однако!

Он поймал взгляд Анона:

— В любом случае с арестом портного и его сестры лично я буду считать дело закрытым…

Себ Сорож пожал плечами.

— Позвольте, в свою очередь, спросить, не забыли ли вы кое о чем? Ведь это я посоветовал вам, не теряя времени, заняться Лабаром и его сестрой, так?