Смотришь на некоторые состязания с участием таких команд и невольно спрашиваешь себя: «Кто же состязается — веселые и находчивые команды или деловитые хозяйственники?» В качестве оружия здесь используются уже не юмористические способности участников, а «пробивные» силы завхозов — кто сумел «достать» более дорогие костюмы и декорации, сделать больше значков, купить более ценные «сюрпризы». Представьте, что студенты автомобильного института выезжают на сцену на «Волгах», а авиационного — «приземляются» на грузовых вертолетах. Апогей хозяйственности! А где же веселость?

К счастью, таких команд, вернее, точно таких команд нет. Перед вами — обобщенный портрет, но отдельные штрихи, из которых составлен этот портрет, к сожалению, имеются у некоторых коллективов.

Безусловно, они противоречат самой идее КВН, будто существует в КВН некий «имущественный ценз»: может ваш институт купить команде одиннадцать синих шерстяных рубашек и заказать на Гознаке памятные значки — идите в КВН, не может — не ходите: краснеть придется.

Так вот, судьи не любят дешевки. Нам не нравится бахвальство и стремление унизить соперника, если оно не пародируется в приветствиях или лозунгах, которые поднимают болельщики, а начинает звучать всерьез. Этого не терпят рыцарские традиции КВН.

Когда наши прадеды собирались на посиделки при лучине, когда наши деды устраивали «живые картины» в Народном доме, когда наши отцы собирались потанцевать новомодную румбу под патефон, и сейчас, когда наши сверстники предпочитают мокнуть вместе с рюкзаками, распевая под проливным дождем веселые туристские песни, — везде за игрой и весельем незаметно складывались и складываются нормы поведения, необходимые для нормального хода всяких человеческих отношений — и трудовых, и общественных, и сугубо личных. И если члены Клуба веселых и находчивых, наши многочисленные друзья по всем градам и весям страны станут законодателями этих отношений, арбитрами элегантности и вкуса, мы будем счастливы. И наши споры в тесной ложе о том, что такое хорошо, а что такое плохо, наши попытки показать это, не поучая, — все это вклад жюри в неписаный кодекс чести молодого человека середины XX века.

Так мы надеемся, и это помогает нам переносить наставленные в упор объективы телекамер, и упреки проигравших, и уже осточертевшие реплики даже малознакомых людей наутро после передачи: «Видел я тебя, старик, вчера по телевизору. Что-то ты не того…»

А судьи где?(Реплика одного из авторов, прошедшего через муки болельщика и члена команды — непосредственного участника соревнований).

Представьте себе, что вы Эмиль Затопек, Владимир Куц или Рен Кларк. Представили? Что, трудно? Постарайтесь. Ну вот так, хорошо. Так вот, вы заканчиваете дистанцию. Позади почти 10 километров. Вы немножко утомлены, но настроение у вас хорошее. Впереди никого, да и со старта прошло не так уж много времени — получается что-то вроде мирового рекорда. Не правда ли, приятно? И вот финиш… И вдруг вы с удивлением замечаете, как к беговой дорожке с рулеткой бежит судья. Странное подозрение приходит вам в голову: что он там меряет и где его секундомер? Оказывается, это судья по прыжкам в длину, и он удивлен, почему вы не прыгнули после такого оригинального разбега. (Он, видимо, ожидал от вас блестящего результата).

«Бросьте молоть чепуху, — скажет читатель. — Я еще могу представить себя Куцем, даже Власовым, но поверить в такое? Нет, не бывает».

Правда ваша, читатель. В спорте не бывает. А в КВН? Вот тут правда наша. Случается. Иногда, верно, но случается. И никто не делает больших глаз. Во всяком случае, очень больших. А надо бы.

У нас нет ни всесоюзной коллегии судей КВН, ни курсов по их подготовке. Совершенно правильно, они и не нужны. А что же нужно? Нам кажется, что поиск конкурса автор должен вести параллельно с поиском судьи, который будет решать судьбу этого состязания. Не боясь нападок и возражений, мы берем на себя смелость сказать, что половина успеха конкурса заложена в судействе: плохое судейство — и вся работа устроителей и авторов сводится на нет. Речь, конечно, идет не об умышленной или, не дай бог, корыстной необъективности — на этот счет нет и не может быть двух мнений, — мы говорим о неподготовленности судьи к конкурсу. И дело не в том, что судья не компетентен в своей области знания — таких, как правило, не приглашают. А в том, что многие члены жюри, а особенно молодые судьи, плохо знают специфику КВН и специфику «подшефного» конкурса. Вот это-то и губит дело.

…Маститого профессора пригласили в жюри, не пояснив, что юмор в КВН не на последнем месте. А он взял и оценил равно сухой ответ одних и великолепную шутку других, кстати, тоже содержащую в себе правильный ответ. Поправлять уважаемого человека на сцене было уже неудобно! Да он и не был виноват — это была объективность неведения — неведения основ КВН.

Иногда выбор судьи приносит конкурсу львиную долю успеха.

Кого бы вы пригласили судить конкурс строителей (из больших детских кубиков построить дом), кого? Известного каменщика — Героя Труда? Знаменитого прораба-рационализатора? Или, может быть, главного архитектора города Москвы?

А пригласили никому не известную Ларису Григорьевну из средней группы детского сада, такую с косичками и белым бантом… Ее решение, естественно, было объективным и обжалованию не подлежало. Вот вам и генеральный архитектор.

…А сейчас хочется поделиться с вами своими насущными сегодняшними заботами. У нас на носу конкурс рыболовов. Председателя Московского общества «Рыболовы-спортсмен» мы пока решили оставить в покое. Зато занесли в свой «кондуит»-телефоны всех юмористов и сатириков — любителей рыбной ловли, начиная с главного редактора «Крокодила».

С тех пор как на нашей планете начались соревнования, появились судьи. Следовательно, любое жюри, любая судейская коллегия не могут пожаловаться на то, что предки не накопили для них самого многостороннего опыта.

Конечно, наши пещерные предшественники, организуя в объеме своих знаний, юмора и уменья доисторический КВН, могли обходиться и без жюри. Эту роль успешно выполнял вождь племени. Права его были достаточно велики даже для того, чтобы побежденных и ропщущих заготовить к очередному пиршеству в качестве самых лакомых блюд. Следует заметить, что с веками нравы смягчились, а судейство усложнилось.