Я собираюсь повторить свой вопрос, но его губы оказываются совсем рядом с моими, и у меня пропадает дар речи. Я тут же перестаю сопротивляться и разрешаю ему поцеловать меня. Ну конечно разрешаю! Как же иначе?! Едва держась на ногах, я роняю на пол сантиметр.

Он хватает меня за талию, приподнимает и сажает на сушильный шкаф – теперь наши лица находятся на одной высоте. Уилл целует меня с таким неистовством, как будто пытается наверстать все упущенное за последний месяц время. Я уже не понимаю, где его руки, а где – мои, и мы исступленно гладим друг друга. Обхватив его ногами за талию, я подставляю ему шею для поцелуя, чтобы хоть немного перевести дыхание. Все мои прежние чувства к нему возвращаются словно по мановению волшебной палочки. Я вдруг осознаю всю силу моей любви к нему и едва сдерживаю слезы. О господи, я люблю его! Я люблю Уилла Купера!

Я уже даже не пытаюсь дышать ровно – это все равно бесполезно.

– Уилл, это значит… значит, что нам больше… больше не надо притворяться? – шепчу я, с трудом переводя дыхание, пока он целует меня в шею. – Мы сможем быть вместе? Раз… раз ты больше не мой учитель…

Его объятие ослабевает, губы уже не касаются моей шеи, он медленно отстраняется и мягко опускает мои ноги вниз, потом отходит к стене и отворачивается.

Я спрыгиваю с сушильного шкафа:

– Уилл?

Свет с кухни тускло освещает его лицо, но я вижу, как напряжены его челюсти. В глазах застыло виноватое выражение.

– Уилл, скажи… Правила все равно действуют?!

Он молчит, но я и так все понимаю.

– Лейк… прости меня, это был момент слабости… – тихо произносит он наконец.

– Момент слабости?! – упираясь руками ему в грудь, кричу я. – Вот как это теперь называется?! Момент слабости?! И что же ты собирался делать, Уилл??? Когда ты собирался взять себя в руки и выставить меня за дверь на этот раз?! – Я резко разворачиваюсь и вылетаю из прачечной на кухню.

– Лейк, ну не надо! Прости! Прости меня! Это больше не повторится, клянусь!

– Ты чертовски прав! – обернувшись, бросаю ему я. – Это и правда больше не повторится. Твою мать, Уилл, только я смирилась! После целого месяца мучений я наконец-то научилась быть рядом с тобой и нормально общаться! А ты взял и все испортил! Я так больше не могу! – ору я и чувствую, как по щекам потоком струятся слезы. – Я не могу думать ни о чем, кроме тебя! Но теперь у меня нет на это времени! Есть вещи поважнее твоих «моментов слабости»! – Усилием воли я все-таки беру себя в руки и, уже подходя к двери, ровным голосом прошу: – Принеси мне сантиметр.

– Ч-ч-что?!

– Принеси сантиметр! Он на полу в этой чертовой прачечной!

Он быстро идет в прачечную, находит сантиметр и приносит мне. Опуская его в мою раскрытую ладонь, он берет меня за руку и пристально смотрит мне в глаза:

– Лейк, не делай из меня последнюю сволочь. Пожалуйста!

– Ну уж ты точно не жертва обстоятельств! – резко отвечаю я, отдергивая руку, и ухожу, громко хлопнув дверью.

Я даже не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, смотрит ли он мне вслед. Мне все равно!

Перед нашим домом я останавливаюсь, делаю глубокий вдох и вытираю слезы. Открываю дверь дома, который постепенно становится мне родным, изображаю на лице улыбку и помогаю маме в последний раз шить костюмы для Хеллоуина.

Уилл и Колдер все-таки уезжают. Мы с мамой проводим выходные вместе, добавляя последние штрихи к костюмам. Я рассказываю маме, какое у Уилла расписание, и объясняю, что нам придется больше помогать ему с Колдером. Пусть я ужасно злюсь на него, но Колдер и Кел тут ни при чем, они не должны страдать. В воскресенье вечером Уилл возвращается, но я не обращаю на него внимания. Мне нет до него никакого дела.

– Кел, позвони Колдеру и скажи, что он может прийти примерить костюм, – бужу я Кела, вытаскивая его из кровати. – Уиллу все равно рано уезжать, так что он может собраться у нас.

Наступил Хеллоуин – день раковых легких. Кел бросается на кухню и хватает телефон.

Я принимаю душ, привожу себя в порядок, а потом бужу маму, чтобы она посмотрела на дело наших рук. Мама одевается и по распоряжению Кела и Колдера крепко зажмуривается. Я веду ее к ним в гостиную.

– Стойте! – кричит Колдер. – А как же Уилл?! Он тоже должен на нас посмотреть.

Я вывожу маму обратно в коридор, бегу к двери, быстро натягиваю сапоги и выхожу на улицу. Уилл как раз отъезжает от дома, но я машу ему рукой. По его лицу я понимаю, что он надеется на прощение. Ну уж нет, пусть даже не думает!