И поцеловал обеих девочек в лоб.

— Я рада, что ты здесь, — шепнула Лиззи.

— И я рад, — ответил Грегор.

Он улегся на вторую кровать и заворочался в поисках удобной позы — чтобы не беспокоить раненое бедро. Нет, все равно больно — в любой позе. И съел он слишком много. И слишком устал.

Больше часа он лежал, балансируя на грани сна и бодрствования, но наконец мирное посапывание сестренок убаюкало его, и он уснул.

«Грегор… Грегор…» Это мама звала его по имени, и он резко сел, забыв о раненом бедре.

Зажав рукой рану, чтобы чуть утишить боль, осмотрелся по сторонам.

Разумеется, мамы здесь не было. Да и обычный голос ее звучал иначе, чем тот, который Грегор услышал во сне. Мамин голос был спокойным, уверенным — как и положено. О, как было бы здорово, чтобы рядом были родители, которые бы принимали за него решения, защищали его, говорили бы, что можно, а чего нельзя делать. Он ведь знал, что родители любят его и всегда хотят ему добра.

Но так уж сложилось, что в его семье роль родителя легла на плечи Грегора. Он должен был присматривать за сестрами, он…

А кстати… Грегор бросил взгляд на кровать девочек и заметил, что Лиззина половина пуста.

И где же она, интересно знать? Наверно, опять занялась этими шифрами.

Грегор уже собрался на ее поиски, как вдруг услышал голос.

— Так лучше? — Это был Живоглот.

Грегор задернул занавеску в комнате на время сна, оставив маленькую щелочку, чтобы сюда проникал свет зажженных факелов из главной комнаты, — ему не хотелось, чтобы сестры проснулись в полной темноте. И теперь он приподнялся на кровати и увидел в щелку Живоглота: крыс свернулся калачиком на полу, а рядом с ним таким же калачиком свернулась Лиззи.

— Да. Рядом с тобой я чувствую себя лучше. Ты такой теплый, — сказала сестра.

— Медленно и глубоко дыши, — произнес Живоглот, и Грегор понял, что у Лиззи снова случилась паническая атака. Но почему она не пришла к нему?! Почему пошла к Живоглоту? — Хочешь порешать математические задачки? — спросил Живоглот.

— Нет, — покачала головой Лиззи. — Просто хочу посидеть здесь, с тобой.

Грегор не знал, что страннее и удивительнее: видеть, как Лиззи, которая пугалась своей тени, прижимается к гигантскому крысу, — или видеть, как Живоглот, который над всеми издевался и который спал всегда в одиночестве, даже когда рядом были другие крысы, — заботится о сестре Грегора.

— Как она умерла? Та, которая была похожа на меня? — спросила Лиззи.

О чем это она? Кто умер? Кто похож на нее? И как Живоглот мог быть знаком с кем-то, похожим на Лиззи?

— Ее звали Шелковица. И она умерла в саду Гесперид, — негромко ответил Живоглот.

— Я слышала об этом. Грегор рассказывал: тогда прорвало дамбу, и был страшный потоп. Так она утонула? — продолжала Лиззи.

— Я пытался спасти ее. — Живоглот покачал головой. — Но было слишком поздно.

— А твоя жена? И другие щенки?

— Я потерял их всех. Все умерли. У меня не было возможности даже попрощаться с ними.

Последовала длинная пауза, потом он снова заговорил:

— Я тогда ушел и много месяцев бродил в полном одиночестве. Я хотел умереть. Пытался умереть. Но меня трудно убить…

Грегор вцепился пальцами в одеяло.

Жена?! Значит, у Живоглота была семья. Значит, он был чьим-то отцом. И одну из его маленьких дочек, Шелковицу, напоминает ему Лиззи. И он потерял их всех, когда по приказу Хэмнета были открыты шлюзы.

Но Хэмнет был одним из немногих, кого Живоглот уважал и ценил и над кем никогда не издевался! Почему он не бросился на Хэмнета и не вцепился ему в глотку там, в джунглях, когда Хэмнет вышел к ним из зарослей? Потому что знал: Хэмнет не хотел, чтобы дамбу прорвало. Потому что видел, как Хэмнет пытался спасти тонущих. Или, может, он полагал, что Хэмнет и так достаточно наказан?

— Поэтому ты вернулся, — догадалась Лиззи.

— Я не мог этого вынести. Мысли о том, что они все умерли — а ничего не изменилось, — сказал Живоглот.

Через щелку в занавеске Грегор увидел, что Живоглот положил голову на передние лапы. Глаза его были закрыты. Лиззи протянула руку и стала гладить его уши:

— И это тогда?..

— Да. Тогда я решил, что все должно измениться, — прошептал Живоглот.

Обеими руками Лиззи обняла Живоглота за шею и положила свою голову рядом с его.

И через несколько минут оба крепко спали.

Слишком. Это было уже слишком.