— Хорошо, сэр, — послушно согласился Иннес. — Бедняги, мне их жаль.

Хлопот было столько, что Шарлотта Питт буквально сбилась с ног. Ее сестра Эмили, год спустя после смерти мужа вновь вышедшая замуж, теперь ждала ребенка. Это было огромной радостью для нее и ее мужа Джека Рэдли. Он совсем недавно выдвинул свою кандидатуру в члены парламента, и нынешнее довольно болезненное состояние его жены доставляло всем немало беспокойств. Первую беременность несколько лет назад от брака с Джорджем Эшвордом Эмили перенесла относительно легко; теперь же ее мучили головокружения и тошнота, часто не позволявшие исполнять роль хозяйки на непременных многочисленных приемах и встречах, что было совершенно необходимо, если они хотели, чтобы Джек был вы-двинут в кандидаты.

Поэтому Шарлотте пришлось уступить просьбам сестры и на предложенные ею деньги нанять для себя еще одну служанку, купить пару новых платьев и позаимствовать у Эмили кое-что из драгоценностей, которыми щедро одаривал ее первый муж, имевший не только титул, но и состояние. Такой обмен за драгоценное время Шарлотты Эмили считала вполне справедливым и уговорила сестру присутствовать вместе с ней на приемах или заменять ее, если это окажется необходимым.

Сегодня был именно такой день. Эмили лежала в своей спальне, чувствуя себя отвратительно, тогда как вечером предстоял бал, на который она пригласила нескольких очень важных персон, могущих помочь Джеку. Выдвигая себя кандидатом, он претендовал на место в парламенте от сильного либерального крыла, и если ему удастся попасть в список кандидатов, он, без сомнения, сможет победить даже при сильной конкуренции. Место, на которое претендует Рэдли, в последние десять лет ни разу еще не доставалось консерваторам.

Вот почему этот прием был так важен для Джека. Эмили, почувствовав недомогание, уже утром послала к сестре слугу с запиской. И теперь Шарлотта, беспокоясь, какой уже раз пересекла холл, наведываясь то туда, то сюда, проверяя, все ли идет как надо. От волнения у нее порой перехватывало горло. Сейчас ей надо было проверить, доставили ли цветы на лестничную площадку, ведущую из холла в гостиную, хорошо ли расставили вазы с цветами на столе в столовой. Немало нервов отняла сервировка стола, хотя обо всем распорядилась сама Эмили и, соответственно, проинструктировала повара и прислугу. Но Шарлотта все равно считала, что, в конце концов, ответственность за все лежит на ней.

По центру стола, по всей его длине, высилась композиция из цветов и фруктов, а вокруг располагались изысканные закуски и десерты: печенья, торты, сласти, фруктовые муссы и суфле, кремы и желе разных цветов, бисквит, пропитанный вином, со взбитыми сливками. Далее следовали запеченные в тесте устрицы, салат из омара, холодная телятина, лососина, пирог из дичи и сама дичь, жареная и отварная, заранее нарезанная и искусно скрепленная тонкой атласной лентой для сохранения формы, что, однако, не мешало легко взять любой приглянувшийся кусок. Из горячих блюд предполагался лишь бульон в чашках. И — вина в широком ассортименте: херес, бордо, легкие игристые, сухие белые и в изобилии шампанское.

На балу будет играть специально приглашенный венгерский струнный оркестр, который уже прибыл и подкрепляется на кухне. Лакеи в ливреях и напудренных париках, у парадного подъезда сияют золотисто-розовые фонари, а сад украшен разноцветными китайскими фонариками — на тот случай, если гостям захочется подышать свежим воздухом.

Шарлотте, по существу, нечего было беспокоиться, но она не могла позволить себе хотя бы на минуту присесть или расслабиться. Время близилось к десяти, и она пока еще не ждала прихода даже ранних гостей, которые, возможно, еще заняты своими делами и намереваются прибыть не ранее чем через час.

Джек в смокинге, полностью готовый к встрече гостей, удалился в кабинет, чтобы привести в порядок информацию в своей памяти, полученную о политических пристрастиях, связях и влиянии тех или иных персон, которые пожалуют сегодня к нему в гости. У Шарлотты вполне было время, чтобы подняться наверх и повидать Эмили, еще раз успокоить ее, сказать, что все идет хорошо и что гости поймут и извинят ее отсутствие. Вечер пройдет с успехом, ибо Эмили все отлично предусмотрела и спланировала.

Медленно поднимаясь по широкой лестнице и предусмотрительно подхватив юбки, чтобы не наступить на подол, Шарлотта минула украшенную цветами лестничную площадку. Через какой-нибудь час она будет стоять на ней и вместе с Джеком встречать гостей, объясняя каждому, почему она это делает, а не Эмили. Господи, лишь бы запомнить все их имена, которые будет громко объявлять швейцар в холле! Куда проще было бы благовоспитанным господам самим представляться хозяевам и называть себя.

Поднявшись на второй этаж, Шарлотта свернула в коридор, ведущий в спальню сестры, и, постучавшись, вошла. Эмили лежала в постели в просторном бледно-голубом с зеленым пеньюаре, светлые волосы свободно рассыпались по плечам. Лицо ее было очень бледно и заметно осунулось. Она слабо улыбнулась сестре, когда та присела на край ее постели.

— Как ты, дорогая? — ласково справилась Шарлотта. — Вид у тебя неважный, мне очень жаль.

— Это пройдет, — заверила ее Эмили больше с надеждой, чем с уверенностью. — С Эдвардом, когда я его носила, ничего подобного не было. По утрам меня если и подташнивало, то уже к часам десяти или одиннадцати все проходило. А у тебя как было с Джемаймой и Дэниелом? Если ты тоже себя плохо чувствовала, то стоически все переносила. Хотя я не замечала, чтобы ты в это время недомогала.

— Да, со мной ничего такого не было. Наоборот, я никогда не чувствовала себя лучше, чем в первые два-три месяца беременности. У тебя еще очень маленький срок; плохое самочувствие продлится не более нескольких недель, поверь мне.

— Недель! — Голубые глаза Эмили были полны упрека. — Но мне столько надо сделать! Сезон только начинается, я должна устраивать балы, приемы, бывать на скачках в Эскоте, на регате в Хенли, на крикетных матчах в Итоне и Хэрроу! А бесчисленные завтраки, обеды и чаепития? — Она глубже опустилась на подушки, плечи ее поникли. — Джек не пройдет в кандидаты, если будут думать, что у него больная жена. Конкуренция очень высокая. Герберт Фитцгерберт — вполне подходящий кандидат, и за его внешним обаянием, мне кажется, скрывается и ум тоже.