Он вышел на улицу и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Потом осмотрелся и увидел одинокую фигуру Кэтрин. Женщина стояла у дороги и тщетно пыталась вызвонить кого-то по сотовому — наверное, такси.

— Могу я предложить вам свои услуги? — спросил Питер, подойдя к ней.

Кэтрин удивленно взглянула на него. Наверное, не узнала, мелькнуло у Питера в голове.

— Добрый вечер, — проговорила Кэтрин. — Что вы имеете в виду под своими услугами?

Питер непонятно почему покраснел.

— Я могу подвезти вас. Таксист в такое время сдерет с вас втридорога.

— Мне ничего не стоит пройти до следующей улицы и поймать машину там, — сказала Кэтрин.

— Одна, по темной ночной улице? Да вы с ума сошли!

Кэтрин вдруг улыбнулась. Она видела, что Питер искренне беспокоится о ней, и это ей льстило.

— А сесть в автомобиль к совершенно незнакомому мужчине вы считаете вполне нормальным? — спросила она.

— Но мы знакомились уже сегодня. — Питер тоже улыбнулся. — Если хотите, я представлюсь вам еще раз.

— Не нужно, — сказала Кэтрин. — У меня хорошая память. Вы — Питер.

— Вот видите, а говорите, что мы незнакомы. — Питер увлек ее за собой. — Пойдемте, моя машина на клубной стоянке.

— Вы поссорились с сестрой? — спросил Кевин у Дженни.

Она пожала плечами.

— По-моему, Кэтрин на меня за что-то обиделась. Или я на нее. Уже не помню. Мы постоянно цапаемся по пустякам.

— Вы такие разные, несмотря на то что близнецы.

Дженни раскрыла рот от удивления. Она явно была не права, когда говорила Кэтрин о мужской невнимательности.

— Да, мы разные, — подтвердила она. — Но это даже хорошо. Я бы повесилась, если бы сестра была моей копией. Не хочу, чтобы у меня был клон.

— Хотите быть единственной и неповторимой? — Кевин подмигнул ей.

— А что в этом плохого?

— Но, Дженни, вы и так неповторимы! — воскликнул Кевин. — Вы очаровательны!

— Спасибо. — Дженни улыбнулась ему. Светская болтовня уже начала ей надоедать. Кевин осторожничал, и Дженни заскучала.

Ей хотелось провести этот вечер максимально весело. Именно поэтому она решила взять инициативу в свои руки.

— Пойдем на танцпол, — предложила она, решив, что они с Кевином достаточно знакомы, чтобы отбросить церемонии.

— Отлично! — обрадовался Кевин и приглашению, и тому, что его ухаживания поощрили. — Давненько я не отплясывал под столь зажигательную музыку.

— Я тоже.

Оба умолчали о том, что являются постоянными посетителями подобных заведений.

Дженни и Кевин словно старались переплясать друг друга. Никогда еще Дженни не танцевала так зажигательно. Через час они выдохлись и вновь вернулись за столик. Дженни отметила, что Кевин не солгал: он действительно приятельствовал с барменом. А еще у Кевина явно водились деньги, иначе он не заказывал бы самое дорогое вино, и за ним не держали бы этот столик так долго.

— Расскажи немного о себе, — попросила Дженни.

Она взяла свой бокал с вином и залпом осушила его. Кевин рассмеялся и наполнил бокал снова. На этот раз Дженни пила медленно, хотя жажда мучила ее ужасно.

Кевин принял небрежную позу и окинул взглядом Дженни. Она определенно ему нравилась. Легкая в общении, веселая, остроумная и, что немаловажно, красивая.

Интересно, а какова она в постели? — мелькнуло в голове у Кевина.

— Я работаю в частной фирме, — сказал он. — Занимаю руководящий пост. Работа сложная, но интересная. А вы, Дженни, где работаете?

Дженни сразу подметила, что Кевин не стал распространяться о месте своей работы.

Скорее всего, не хочет быть легкой добычей. У него имеются деньги, это сразу видно. Одежда, например, не из дешевых магазинов. Даже эти простенькие на вид джинсы стоят примерно столько же, сколько она зарабатывала в месяц.

— Я медсестра, — ответила Дженни. — И я, и моя сестра.

— Наверное, пациенты выздоравливают сразу же, как только вас видят, — сказал Кевин. — Хотя нет. Я бы, наоборот, притворился тяжело больным только для того, чтобы получить возможность видеться с тобой как можно дольше.

Дженни рассмеялась.

— И такое бывает, — честно призналась она. — Но мы не только ухаживаем за пациентами. Я и Кэтрин совсем недавно работаем в больнице, и потому на нас сваливается огромное количество рутинной бумажной работы. Тоска смертная!

Неужели такой красотке нравится возиться с больными? — удивился Кевин. Такие, как она, стремятся побыстрее выйти замуж. И выходят весьма удачно.

Как ни странно, Дженни действительно нравилась ее работа. Однако и здесь между сестрами была существенная разница. Если Кэтрин помогала больным по доброте душевной, искренне сочувствуя им, стараясь облегчить им страдания и привести с помощью заботы и ласки к быстрому выздоровлению, то Дженни получала удовольствие от того, что все делают комплименты: ее внешности, веселому нраву, открытой улыбке… Если бы в больнице никто не восхищался Дженни, она ни за что не стала бы там работать. Кэтрин любили за ее доброту, а Дженни — за легкий характер. Однако нельзя не признать, что Кэтрин выполняла свои обязанности куда добросовестнее, чем ее сестра. Но трудно сказать, кого больные любили больше: отзывчивую и исполнительную Кэтрин или вертушку Дженни, которой частенько сходили с рук все ее проколы. Кэтрин порой невероятно раздражало и злило то, что Дженни было достаточно просто похлопать ресницами, и ей все прощали.