— Что вы делаете? — спросила раскрасневшаяся Келли. Ее длинные рыжие волосы были собраны в хвост.

— Вы ошиблись с постановкой диагноза, — проговорил профессор, наполняя пластиковую соломинку своим снадобьем. — Природа конвульсий у пациентов с «болезнью электрического угря» кроется не в нарушении нервной системы, как при эпилепсии. Она обусловлена наследственным дисбалансом химического состава ликвора — спинномозговой жидкости. Этот синдром отмечен только у некоторых групп яномамо.

— Наследственное нарушение метаболизма?

— Именно, наподобие фавизма в семьях жителей Средиземноморья или «болезни холодного жира» среди марунов Венесуэлы.

Коуве подошел к девочке и позвал Натана.

— Держи ее крепче.

Натан выступил вперед и пригнул голову Тамы к подушке. Бывший шаман ввел конец соломинки девочке в ноздрю и резко выдул содержащийся там порошок.

Доктор О'Брайен склонилась над его спиной.

— Вы, видимо, доктор Родригес?

— Нет, дорогуша, — отозвался Коуве, вставая. — Я всего-навсего местный шаман.

Келли воззрилась на него со смесью страха и недоверия на лице, но возмутиться не успела. Конвульсии девочки стали ослабевать и вскоре совсем прекратились.

Коуве проверил ее веки. Болезненная бледность почти исчезла.

— Я обнаружил, что через мембраны носовых пазух некоторые вещества всасываются почти с той же эффективностью, что и при внутривенном введении.

Келли зачарованно смотрела на девочку.

— Работает!

Коуве передал мешочек одной из сестер.

— Доктор Родригес уже выехал?

— Я звонила ему, профессор, — ответила сестра, сверяясь с часами. — Он должен появиться через десять минут.

— Позаботьтесь, чтобы девочка получала по полсоломинки каждые три часа в течение следующих суток, затем раз в день. Когда ее состояние стабилизируется, можно будет справиться и с остальными повреждениями.

— Хорошо, профессор.

Лежащая на постели Тама медленно открыла глаза. Она смущенно и испуганно глядела вокруг, на стоящих рядом незнакомцев. Затем ее глаза отыскали Натана.

— Яко башо, — слабо выговорила девочка.

— Да, братец обезьяна с тобой, — ответил тот на языке яномамо, похлопывая ее по руке. — Ты спасена. Папа тоже здесь, сейчас он придет.

Одна из сестер привела Такахо. Увидев, что дочь очнулась и говорит, индеец пал на колени и разрыдался, не в силах дольше сдерживать себя.

— Теперь она скоро поправится, — уверил его Натан.

Коуве собрал свою походную аптечку и удалился в сопровождении Натана и доктора О'Брайен.

— Что же было в соломинке? — спросила рыжеволосая докторша.

— Высушенный стебель лианы ку-на-не-ма.

Видя немой вопрос в ее глазах, Нат пояснил:

— Ползучей микании. Именно им деревенский шаман обкуривал девочку, чтобы привести ее в чувство. О чем я вам и рассказывал.

Келли покраснела.

— Видимо, я должна извиниться. Я не думала... Даже представить себе не могла...

Коуве похлопал ее по плечу.

— Западный этноцентризм — распространенный недуг в наших краях. Здесь нечего стыдиться, — подмигнул он Келли. — Сам им страдал.

Однако Нат был не в настроении церемониться.

— В следующий раз, — бросил он, — не будьте так самонадеянны.

Келли закусила губу и отвернулась, и Нат тут же почувствовал себя неотесанным дурнем. Конечно, его терпение истощилось — после стольких тревог и волнений, но, с другой стороны, врач делала все, что могла. Понимая, что был неоправданно строг к ней, Натан решил извиниться и даже открыл рот...

Не успел он и слова сказать, как входная дверь распахнулась и на пороге возник рослый рыжеволосый мужчина, одетый в хаки и потертую бейсболку «Ред сокс». Он отыскал взглядом докторшу.

— Келли, если ты закончила с раздачей, то нам пора. Мы взяли лодку, которая отвезет нас вверх по реке.

— Хорошо, — ответила врач. — Я готова.

Она посмотрела на Ната и Коуве.

— Спасибо вам.

Натану бросилось в глаза сходство между ней и вошедшим — в россыпях веснушек, морщинках вокруг глаз. Кроме того, оба говорили с певучим бостонским акцентом. Брат и сестра — догадался Нат.

Он вышел за ними на улицу, но увиденное там заставило его невольно попятиться, едва не сбив с ног профессора Коуве.