Любопытно, что американцы идеализируют (хотя и редко демонстрируют) те качества, которые свойственны простым людям. Несмотря на все наши неудачи, мир продолжает верить, что именно из американской расы (если позволено употребить такой термин) когда-нибудь выйдет новый человек. Эту веру питает то, что иностранцы время от времени видят американцев, которые, не отличаясь блеском ума или просто сметливостью, демонстрируют тем не менее простоту, искренность, скромность и то благородство натуры, которым отмечены избранные. Такие люди вызывают полное доверие.

Я уверен, что не выдумал этот тип, потому что неоднократно убеждался, что он существует во плоти и крови. Обычно это никому не известные люди, что полностью соответствует такому характеру. Один из таких людей, например, — парикмахер из маленького городка в Аризоне, другой — конокрад из Монтаны, еще один — бывший заключенный из Сан-Квентина.

Мир узнал об этом типе личности из американского кино. Лучше всего удалось его воплотить Гари Куперу — особенно в некоторых ролях, которые и принесли ему славу. У этого верзилы ладная, худощавая фигура, которая зрительно ассоциируется у нас с первыми поселенцами, а также наивность и изобретательность одиночки, чувствительность художественной натуры, детская доверчивость, которую часто ошибочно принимают за инфантилизм. Его взгляд вызывает у нас представление о животном мире: такое смешанное выражение боли и смятения видишь в глазах собак и обезьян. У городского жителя никогда не бывает такого взгляда, нет его и у сельского, он встречается только у людей, наделенных особым даром — душа у них светится в глазах.

Я лично придаю этому выражению большое значение. Недостаточно определить его просто как знак души, это скорее взгляд души, устремленной в пространство. Говоря это, я вовсе не имею в виду глаза бродяги. Это глаза существа, в котором победило ангельское начало. Глаза того, кто привык к межзвездным пространствам, кто сам по себе — целый космос.

Художники Средневековья и Возрождения познакомили нас с удивительными лицами, которых теперь не увидишь. Самое поразительное в этих портретах — бесконечное разнообразие, мы можем не спеша изучить множество характеров и темпераментов — от демонического до божественного. Душа и разум соперничают друг с другом на протяжении этого долгого периода, который кажется нам теперь исключительно гуманистической эпохой. Солнце и луна четко противостояли друг другу, все противоречия были очевидны и ярки, в женщинах и мужчинах отчетливо проступал их пол, повсюду был резкий контраст противоположностей. Была война, и был мир; было черное, и было белое; человеческую фигуру окружал ореол или нимб, человеческие деяния — аура, а мировые события — дух или атмосфера столь же определенные, как климат.

Каким же однообразным и бесцветным кажется современный мир! Наши так называемые выдающиеся личности не поднимаются до небес и не опускаются в глубины ада, чаще всего они просто полные ничтожества. Кипеть они могут только от злобы. Величие прошлого исчезло с лиц — на них не проступают ни душа, ни разум. У американцев это отсутствие индивидуальности особенно бросается в глаза. В Америке сформировался тип лица, практически лишенный своеобразия. Оно ничего не выражает, ну абсолютно ничего, — если, конечно, человека, которому оно принадлежит, не мучает физическая боль.

Тем не менее именно среди американцев возник особый человеческий тип, не похожий на тот, что долгое время существовал в Европе. В нем угадывается простой человек, вышедший наконец из кокона, и эта бывшая куколка обрела вполне определенную личность. Лоуренс где-то писал, что в отличие от всех других существ, всех прочих особей, человек не соответствует заданному образцу. Человек прославлял Бога и прославлял Сатану, но он никогда не прославлял человечество, и именно это выделяет его из всего остального мира. Человек изначально раздвоен: он отрезан не только от высшего и низшего миров, не только от прочих тварей, населяющих ту же планету, но, что печальнее всего, он отрезан от своего ближнего и, следовательно, навсегда отлучен от источника своего бытия.

А вот в этом странном выражении глаз, о котором я только что говорил, присутствует и передается нам то ощущение братства, которое было потеряно на каком-то этапе эволюции. Это осознание родства со всем, что живет и дышит на земле, не подменить никакими социальными и политическими преобразованиями, какими бы решительными и далеко идущими они ни были. Пыл социального преобразователя, самого искреннего и вдохновенного, — всего лишь бледная копия этого высшего состояния бытия и чувства. В будущем великом простом человеке вырвется наружу утраченная нами человечность. Общество создало жестокую и нескладную систему управления за счет подавления подлинной природы человека. Система устроена так, чтобы поработить личность; человек находится во власти овеществленной схемы, роль которой сводится к тому, чтобы служить всего лишь бронированным щитом.

***

Если можно представить себе этот новый тип простого человека, уникального и вдохновенного, то Джаспер Дитер — его достойный предшественник. Все в труппе Хэджроу-тиэтр говорит о ее самодостаточности. Находясь в окружении труппы, ощущаешь себя в семье. Никакое занятие не считается там унизительным. Приготовление еды, мытье посуды, уборка, стирка, ремонт одежды — эти работы выполняются всеми членами труппы без исключения. Все, что нужно для создания спектакля, делается исключительно силами коллектива. Они не делают только одного — не пишут сами пьесы, а жаль!

С первого взгляда ясно, что такая практика в корне отличается от той, что принята в коммерческом театре. Здесь, естественно, нет звезд. На главную роль могут назначить любого члена труппы. Каждый артист стремится войти в жизнь театра настолько глубоко и обстоятельно, чтобы, если потребуется, выполнить любую работу с максимумом отдачи. Каждая пьеса воплощается в спектакль с учетом множества разнообразных аспектов. Все члены труппы поддерживают друг друга вне зависимости от важности осуществляемых задач. Если возникает соперничество, оно умело используется, чтобы повысить моральный климат в труппе. Короче говоря, эта труппа — живой организм, маленький космос.