— Если бы только Густаву удалась его вчерашняя попытка или вы оказались другим человеком! Маркиз умер бы быстро и безболезненно, а я был бы спасен!

«И Гарри тоже!» — подумала Араминта и покраснела от стыда.

— Один из нас должен умереть — или я, или маркиз, — продолжал лорд Иомен. — Когда я умру, надеюсь, маркиз не станет требовать долг чести у моих родителей. Может быть, мне удастся представить дело как несчастный случай.

— Все, что вы говорите, противно и божеским и человеческим законам. Можно ли представить себе что-нибудь более бессмысленное, чем самоубийство молодого человека из-за карточного долга! Перед вами вся жизнь, а вы хотите умереть, как трус.

— Я так и знал, что вы сочтете меня трусом.

— Самоубийство — это спасение для трусов!

— Если бы я думал только о себе, я заплатил бы маркизу и сел напротив его дома в рубище просить милостыню, надеясь, что ему станет стыдно видеть, до чего он меня довел: — Лорд Иомен горько рассмеялся. — Но вместо этого мне придется мстить ему с того света. Как вы считаете, его можно испугать звоном цепей или мне лучше являться к нему, держа свою голову под мышкой?

Араминта не отвечала.

Отчаяние лорда Иомена выразилось в крике:

— Я ненавижу и презираю его! Проклятье на его голову! Будь он проклят за то, что сделал со мной и со многими другими!

Его ненависть, казалось, словно молния пронзила атмосферу кареты. Араминте стало не по себе.

Она видела, что экипаж почти у цели, но все еще не могла найти выхода. Нужно было спасти молодого человека: в том экзальтированном состоянии, в котором он находился, он вполне мог лишить себя жизни.

Но если лорд Йомен покончит с собой, она никогда не простит себе это!

Вдруг Араминта заметила, что молодой человек плачет, как ребенок.

Она положила ему руку на плечо, успокаивая:

— Мне очень жаль вас, очень-очень жаль.

Лорд Йомен не отвечал. Закрыв лицо руками, он продолжал рыдать.

«Я должна помочь ему! Я должна найти выход!» — повторяла себе Араминта.

В этот момент карета остановилась у ее дома.

Араминта приняла решение.

— Вот что я сделаю, — сказала она. — Я поговорю с маркизом и постараюсь убедить его не требовать от вас уплаты долга, потому что это будет ужасно для ваших родителей.

— Он никогда не согласится, — ответил лорд Иомен. — Карточные долги принято платить.

— Ну а если кредитор откажется от денег?

— Это будет позором для меня.

— Убийство — гораздо больший позор.

— Но он не станет вас слушать.

— Я постараюсь добиться его внимания.

Хотя лорд Йомен возражал, девушка заметила в его голосе слабые нотки надежды.

— Положитесь на меня, — твердо сказала она. — Если у меня не получится, мы будем искать другой выход. Но вы должны обещать мне, что ничего не предпримете, пока я не переговорю с маркизом.

— Вы действительно собираетесь с ним разговаривать? — спросил лорд Иомен.

— Я поговорю с ним, — пообещала Араминта. — Как я могу связаться с вами?

— Через «Уайт-клуб». Или мне лучше зайти к вам домой?

— Нет, вы не должны сюда приходить. Я пошлю вам в «Уайт-клуб» записку, в которой напишу о решении маркиза.

— Это очень добрый поступок.

— Скорее, очень смелый, — поправила его Араминта. — Я никогда не встречала маркиза, но, мне кажется, он должен вызывать страх.

— Он именно такой!

Это прозвучало так по-мальчишески, что девушка не удержалась от вопроса:

— Скажите, сколько вам лет?

— Двадцать один год и два месяца, так что я совершеннолетний.

— Очень жаль, потому что, если бы вам не исполнилось двадцати одного года, это могло бы нам помочь.

— Я мужчина, — заявил лорд Йомен, — и должен отвечать за свои поступки. Но, как видите, я не только глуп, но и беспомощен!

— Вы сделали то же самое, что делают многие молодые люди, впервые приезжающие в Лондон. Как вы сами сказали, игорный стол гипнотизирует. — Араминта вспомнила, что ей пора. — Вы обещаете не делать никаких… глупостей, пока не получите от меня известия?

— Даю вам слово.

— И вы никому не скажете, куда привезли меня из дома маркиза? У меня есть основания желать, чтобы мой адрес остался неизвестен.

— Верьте, я никому ничего не скажу! — пообещал лорд Йомен.

— Мне пора, — сказала Араминта. — Вы позволите мне заплатить кэбмену?

— Если бы я не был уверен в ваших добрых намерениях, я бы расценил это как оскорбление.

— Тогда благодарю вас за то, что отвезли меня домой. Я уверена, что могу вам доверять, поэтому ваш пистолет я оставляю здесь, на сиденье, он пугает меня.