— Можешь меня разжаловать. Но Импалу Олли тебе на растерзание не отдаст, и не надейся.

— Отдаст, когда узнает, что на «Перекрёстке» её зовут не так, как он величает повседневно. Почему ты не сказал мне про самоубийц?

Скай вздохнул и отвёл взгляд.

— Да вот, боялся именно такой твоей реакции. Ну, я знаю, и ты теперь знаешь. Да наверняка знаешь не только то, что знаю я — иначе не завёлся бы так. Ты же магистр с потенцией в сотню тысяч, наверное…

— Никакой я не магистр. Такой же хрон-прима, как и ты. Просто имплантаты хорошие.

— Ага, рассказывай. Ладно, не желаю я спорить с тобой. Хочешь, дам координаты прямо сейчас? Ретроскоп уже включён…

— Дошло наконец! Давай, сделай милость!

— Эх, зачем же ты с обрыва-то сигал! — с сожалением сказал здоровенный добродушный дядька в чёрном, ласково поглаживая мальчика по голове.

— Так вот, беда с ним, отченько, — отозвалась мать подростка, коренастая женщина с красным лицом. — Не в первый раз ведь это… Что дальше будет — не знаю уж! Как будто порчу на него навели.

Священник, похожий одновременно на былинного богатыря и Деда Мороза в рясе, задумчиво погладил рукой русую бороду. Мальчик лежал совершенно неподвижно, и Стейбус видел только угол бедной крестьянской избы, немалую часть которой занимала русская печь, да оконце над лавкой, затянутое бычьим пузырём.

— Да ты скажи, малой, не таись, — продолжал увещевать священник. — Что за беда у тебя такая, что сам себя жизни лишить задумал? Знаешь ведь, небось, что великий грех это. Господь милостив, и смерти твоей не восхотел, но теперь уж не скрывай от меня ничего. Тоже грех будет. А грех на грех накладывать — куда же ты так дойдёшь? Ну, сказывай — зачем прыгал с Чёртова яра?

— Сам не знаю, — внезапно отозвался мальчик.

Его мать вздрогнула от неожиданности, прижала руки к груди.

— Слава те, Иисусе, заговорил! — промолвила она, быстро вытирая ладонью сбежавшую на щёку слезу. — А то молчит, молчит всё…

— Спину он повредил себе… самую хребтинку. Тяжело ему говорить. А ты бы вышла, Агафья, — предложил священник. — Я сам с ним…

— Как велишь, отченько, — пробормотала крестьянка, поворачиваясь, и Стейбус услышал, как со скрипом отворилась дверь. Он быстро прозондировал священника — не инерт, нормальный. Воспоминания об изгнании бесов в Иерусалиме были ещё слишком свежи в его памяти, и Стейбус не хотел повторений. И нужно было вычислить висевшего на мальчике путешественника-самоубийцу. Его личность Покс обнаружил сразу. Теперь надо определить как можно точнее, откуда он.

— Давай, Сёмушка, рассказывай, — продолжал уговаривать священник. — Я ведь не враг тебе, так что не скрывай. Враги твои те, кто внушает тебе мысли гибельные — бесы, приспешники сатаны. Они сами не имеют благодати, и нам всем хотят смерти вечной…

— Голос я слышал, — сказал мальчик невнятно. — И голос говорил мне, что если я прыгну с яра, то у меня вырастут крылья, и я полечу словно птица…

— Да ведь не птица ты, — укоризненно сказал священник, снова погладив мальчика по голове. — А если нет, откуда ж взяться крыльям?

— Знаю, — легко согласился тот. — Но так хотелось полететь!

— Ты прыгал уже прошлым летом с крыши амбара. Полетел разве? Только расшибся. А теперь — с обрыва! О-ох, беда с тобой! Не зря ведь этот яр Чёртовым зовут — вот бес и заманил тебя туда. Пожалел бы мать с отцом — один ты у них! Ладно, поправляйся, а потом посмотрим. Может, отправлю тебя в город, к отцу Адриану на отчитку. Слышал о нём?

— Как не слышать. Он бесов изгоняет.

«Ещё один, — отметил про себя Стейбус. — Наверняка инерт. Или я не прав, и путешественников чувствуют не только инерты?»

Он осторожно зондировал личность висевшего на мальчике самоубийцы. Типичный хрон-секунда начального уровня, и выше такому не подняться. Покса путешественник не чуял.

«Ну погоди, сволочь, — злорадно подумал Стейбус, тщательно сканируя отражение чужой памяти в сознании мальчика. — Попляшешь ты у меня. Выбрал себе жертву — надо же! Не-ет, не понадобится нам отец Адриан. Зачем его беспокоить? Я сам тобой займусь — лично!»

Вскоре он уже собрал необходимые сведения и вышел в своё время. Перед ним возникло озабоченное лицо Ская Вамиса.

— Ну как, босс? — поинтересовался он. — Успешно?

— Более чем. Гад совсем не прикрывается, будто он один в прошлом… А сейчас ты мне поможешь. Одно дело, если какой-нибудь придурок хочет отправиться на тот свет вместе с астронавтами «Челенджера». Это личное дело каждого. Но доводить до самоубийства детей… Поможешь?

— Без разговоров. А что ты задумал? — полюбопытствовал Скай.

— Двигаем к нему.

— К кому?

— К самоубийце. Он живёт в Сетрории. Жилой массив Лессика, квартал С-8, двадцать седьмой подземный уровень.