— Если бы решала я, — продолжала свою отповедь Энджи, — то рассказала бы все это отцу Кеву, про все ваши мерзкие грехи, и он тут же звякнул бы епископу, уж не сомневайтесь. Но я обещала мисс Мориарти не причинять вам вреда. «Мы все грешники, я грешна не меньше его, — сказала она. — Предоставьте его Небесам и его совести». Хорошо, ладно. Но у меня тоже есть совесть. Из-за вас она стала алкоголичкой, из-за вас сбилась с пути. И если вы только попробуете побеспокоить ее, я сообщу в полицию, и это так же верно, как то, что я уповаю на собственное спасение.

— Я не позвоню больше, обещаю вам. Только скажите ей, что умер Аристид Попеску, покончил с собой. Нет, нет, не говорите ей о смерти. Это расстроит ее. Лучше скажите ей, пусть даст мне яду, если у нее есть. Я приму. С радостью. Да, пожалуйста, скажите ей это, мисс Маклетвист.

Я УЗНАЮ НОВОСТИ О МОД от отца Пип-Пипа. Сначала он сообщал мне обо всем, что происходило в Святом Кресте, а теперь — о жизни в Бил-Холле. Его ухаживания за мной я щедро оплачиваю. Довольно скоро он убедился, что является для меня единственным надежным каналом информации и может по собственному желанию перекрывать кран. Подобно женщине, чей единственный капитал — ее сексуальная соблазнительность, Пип-Пип приоткрывал лишь часть, так сказать, прелестей; позволял — еще раз так сказать — нетерпеливой руке ласкать округлое бедро поверх атласной юбки, откладывая полную капитуляцию до первой брачной ночи. Но стоило ему, благодаря моим усилиям, благополучно устроиться в Холле, и он перестал утаивать от меня что бы то ни было.

— Она в Нью-Йорке, — сообщил он, — гостит у родственников в Куинзе, это хорошие люди по фамилии Дауд, по ее словам, истинные католики. Время от времени она отправляет мне несколько строк, просто дает знать, как у нее дела.

— Ах да, Дауды. Все до единого пропойцы — она упоминала о них. Ярые сторонники ИРА [210] и незаконные поставщики оружия. У них есть паб на — как же это? — бульваре Киссена? Да, по-моему, там. Называется «Зеленая арфа». Они живут прямо над ним. — Я взглянул на него выжидательно. — Не самое лучшее место для излечившейся алкоголички. Надеюсь, вы посоветовали ей как можно скорее вернуться сюда.

Пип-Пип бестактно рассмеялся. Мы сидели в Бенгази, который я тогда как раз превращал в мой новый дом отставника. Дело в том, что дорогой старина У.К. отказал мне его в завещании. В свое время я расскажу об этом. Но мало-помалу, еще до формального объявления об отставке, я наложил свою печать на это место. Позже поясню, что я имею в виду, говоря о «своей печати». Но в тот момент мы праздно болтали, сидя в комнате, которую еще можно было признать за гостиную майора. Пип-Пип заглянул в коттедж, как он сказал, чтобы помочь мне. Сейчас он налил себе второй стакан бренди и, вопросительно подняв бровь и помедлив над моим стаканом, засмеялся, вернее, захихикал.

— Мне это вовсе не кажется смешным, отец.

— Те люди продали паб несколько лет назад и вернулись на «покинутую родную землю», воплотив в жизнь романтическую мечту многих американских ирландцев. Кстати, «Зеленая арфа» помогала им поставлять юристов для Уолл-стрит, финансовых директоров и изрядное количество священников и монахинь, а в недавние годы и лидера рок-группы. Мод остановилась в семье своего кузена Патрика Дауда, члена городского совета от Куинза. Теперь Мод встречается на обеде с мэром, добрым католиком, как и она сама. Поэтому я не думаю, что вам стоит беспокоиться о дурных влияниях.

— Ладно, ладно, — согласился я.

— Это правда. Я связывался с отцом Мак-Кеоном, священником того прихода, к которому принадлежат Дауды. — Пип-Пип, казалось, был немного смущен. — Видите ли, за годы моих трудов на поприще социальных услуг я заимел привычку наводить справки… ну, и все такое. Я подумал — не повредит, если отец Мак-Кеон узнает об особой проблеме Мод. Но он сказал мне, что ему редко приходилось встречать более благочестивую леди.

Я что-то промычал в ответ. Что до этого коротышки, ему, несомненно, следовало бы умерить свои аппетиты насчет спиртного. Я видел, как он заглядывается на графин, в котором был превосходный бренди из тающих запасов майора.

— Ладно, — сказал я, вставая, — пора возвращаться в Холл. Надо разобраться с документами из папки Бастьена и просроченными счетами. Хорошо бы нанять одного-двух сотрудников на временную работу.

Поверите ли, он налил себе двойную порцию бренди и выпил залпом!

— Вы правы, отец, — кивнул он, — идемте.

Прошло три месяца с тех пор, как Мод живет в Америке. Время от времени к нам оттуда просачиваются новости; главным образом церковные. Я уже знаю — больше чем мне хотелось бы — о добродетелях отца Мак-Кеона, обо всех леди из благотворительного общества «Salve Regina» [211] которое сделало Мод своим почетным членом, о великолепном интерьере в стиле неорококо церкви Св. Себастьяна и милой простоте часовни Св. Иуды. Когда я небрежно спросил Пип-Пипа, помнит ли Мод своих друзей из Бил-Холла, он ответил: