— Она изучала Землю и знала особенности землян.

— Я заверил ее, что уже выходил сегодня и начинаю привыкать.

— Ей не следовало вас слушать.

Бейли стукнул кулаком по ладони.

— Послушать вас, она насквозь лжива и коварна. Не годится, Дэниел, и я вам не верю. В конце концов, мы никого не можем обвинить в убийстве, пока не найдем объяснения отсутствию орудия убийства.

Дэниел пристально посмотрел на землянина.

— Я могу объяснить и это, партнер Элайдж.

— Как? — опешил Бейли.

— Если помните, партнер Элайдж, вы рассуждали следующим образом: если убийца — госпожа Дельмар, тогда оружие, что бы им ни послужило, должно было остаться на месте преступления. Роботы, которые явились почти сразу же, не нашли ничего подобного — следовательно, оружие унесли — следовательно, его унес убийца — следовательно, убийца не госпожа Дельмар. Верно?

— Верно.

— Так вот, было место, где роботы не искали.

— Где?

— Там, где лежала госпожа Дельмар, — под ней. Она упала, лишившись чувств от волнения и потрясения — а может быть, и от ужаса перед содеянным, — и оружие оказалось под ее телом.

— Тогда его обнаружили бы сразу, как только подняли ее.

— Совершенно верно, но роботы ее не поднимали. Она сама говорила вчера за обедом, что доктор Тул велел роботам положить ей под голову подушку и оставить в покое. Первым к ней прикоснулся сам доктор Тул, когда прибыл в имение.

— Ну и что?

— Здесь возникает новая вероятность, партнер Элайдж. Убийцей была госпожа Дельмар, оружие оставалось на месте преступления, но доктор Тул унес его и уничтожил, чтобы спасти госпожу Дельмар.

Бейли, который настроился было услышать нечто действительно ценное, пренебрежительно заметил:

— Совершенная бессмыслица. С какой стати доктору Тулу было уничтожать орудие убийства?

— По очень простой причине. Помните, госпожа Дельмар говорила: «Он лечит меня с детства и всегда был такой добрый и милый». Я задался вопросом, нет ли у доктора причины относиться к ней с особым вниманием. Поэтому я и просмотрел записи на детской ферме. И моя догадка подтвердилась.

— Что подтвердилось?

— Доктор Алтим Тул — отец Глэдии Дельмар, и более того — он знает об этом.

Бейли не мог не верить роботу и очень огорчился, что не он сам, а Р. Дэниел Оливо установил сие немаловажное обстоятельство. Впрочем, гипотеза робота требовала проверки.

— Вы говорили с доктором Тулом? — спросил он.

— Да. И его тоже поместил под домашний арест.

— Что он говорит?

— Он признался, что является отцом госпожи Дельмар. Я предъявил ему регистрационную запись и отметки о том, что он интересовался ее здоровьем, когда она была ребенком. Как врач, он пользовался в этом отношении большей свободой, чем любой другой солярианин.

— А почему он интересовался ее здоровьем?

— Я выяснил, партнер Элайдж. Он был уже стар, когда ему выдали дополнительное разрешение на ребенка, и главное в том, что ему удалось дать этому ребенку жизнь. Доктор считает, что обязан тем своим генам и физическому здоровью и, кажется, гордится результатом больше, нежели здесь принято. Иметь лишний повод для гордости побуждает его и то, что профессия врача на Солярии непрестижна, так как требует личного присутствия. И потому доктор поддерживал ненавязчивые отношения со своей дочерью.

— А Глэдия знает?

— Насколько известно доктору Тулу — нет.

— Доктор Тул признался в том, что унес оружие?

— Нет, не признался.

— Тогда вы остались при своем, Дэниел.

— При своем?

— Пока вы не найдете орудие убийства и не докажете, что его взял доктор, или хотя бы не заставите доктора признаться, ваша версия не доказана. Вы изящно выстроили цепочку выводов, но доказательств у вас нет.

— Вряд ли он признается без применения особых методов допроса, которых я лично применять не могу. Ему дорога его дочь.

— Вовсе нет. Он относится к дочери совсем не так, как мы с вами подразумеваем. На Солярии все иначе, — Бейли прошелся по комнате, чтобы остыть. — Дэниел, вы блестяще справились с логической задачей, но проверки на здравый смысл ваша версия не выдерживает. — (Руководствуется логикой, но не здравым смыслом. Чем не определение для робота?) — Доктор Тул — старик, его лучшие годы позади, хотя ему и удалось лет тридцать назад зачать дочь. Даже космониты дряхлеют. И вот представьте себе — дочь лежит перед ним в обмороке, зять убит. Понимаете, в какой невообразимой ситуации оказался доктор? И вы допускаете, что он настолько сохранил хладнокровие, чтобы совершить целый ряд поразительных поступков. Вот смотрите! Во-первых, он должен был разглядеть под телом дочери предмет, настолько хорошо укрытый, что его не заметили роботы. Во-вторых, разглядев пусть хотя бы краешек этого предмета, он должен был сделать вывод, что видит орудие убийства, и тут же сообразить, что, если он скроет это орудие, его дочь будет трудно обвинить в совершении преступления. Довольно тонкое рассуждение для старика, охваченного паникой. Наконец, в-третьих, он должен был осуществить задуманное, что также нелегко для напуганного старика. А после всего у него хватает смелости настаивать на своих ложных показаниях, то есть оставаться соучастником. Может быть, все и логично, но здравый смысл утверждает обратное.