Балтимор. На этом сошлись умные головы различных управлений, бюро, агентств и министерств.

Они отбросили пресс-конференцию, поскольку, хотя задняя стена студии и представляла собой прозрачное окно, открывающее на заднем плане купол Капитолия, пробить закаленное, особо прочное стекло не могла ни одна пуля. К тому же стрелять пришлось бы у всех на виду, из парка, где нельзя спрятаться, даже если залезть на дерево.

Также можно не беспокоиться и насчет Белого дома, поскольку меры безопасности там всегда чрезвычайные, а уж в тот вечер ФБР, Секретной службы [23] и полиции Вашингтона вокруг будет предостаточно. Никакому снайперу подойти близко не удастся. Речь в Джорджтаунском университете должна состояться в центре комплекса зданий, доступ куда легко ограничить.

Что не менее важно, все три места в Вашингтоне находились на «домашней территории» служб безопасности, знающих здесь все закутки, щели, укромные уголки и трещины. Будет крайне сложно проникнуть туда без целого комплекта качественных фальшивых документов, что практически наверняка выходило за рамки возможностей одинокого снайпера Рея Круса, лишенного поддержки.

Таким образом, оставался только Балтимор, квартал под названием Маунт-Вернон, расположенный за одноименным сквером. Точнее, ресторан на оживленной улице, множество путей подхода и отступления, сотни окон. Для Секретной службы Балтимор был терра инкогнита, совершенно незнакомым местом, таким же, каким он был и для Рея Круса.

Так получилось, что родному брату Ибрагима Зарси Асе здесь принадлежал процветающий ресторан, излюбленное место профессоров многочисленных учебных заведений города. Там подавали шашлык из ягнятины, рис, красное вино и огромные квадратные пресные лепешки; на стенах висели пестрые ковры ручной работы, а фотографии суровых, мужественных пуштунов придавали заведению ауру Гиндукуша, но без опасности подорваться на самодельной мине — такая возможность оставлялась дозору морской пехоты на небронированном «Хамви».

Итак, если Крус собирался сделать смертельный выстрел и отправить Зарси в следующее место назначения, это должно произойти где-то на Норт-Чарльз-стрит, на удалении двух-трех кварталов от ресторана, когда Большого человека будут торопливо вести в здание или из него.

Боб шел по улице вместе с двумя снайперами Секретной службы, их командиром, начальником группы специального назначения полиции Балтимора и Ником Мемфисом. Опухоль на левой половине лица спала, уступив место багрово-желтым пятнам синяков, а неровная полоска пластыря скрывала рассеченную кожу на скуле.

Насмешки в духе «видели бы вы другого типа» со стороны окружающих уже прекратились, хотя Боб относился к ним добродушно, отвечая неизменным: «Это была не дама, а двухсотфунтовый стальной стол». Ха-ха и ха-ха. Но все закончилось с началом серьезного обсуждения в местном отделении ФБР, расположенном в неприметном здании у самой Кольцевой дороги. И вот теперь караван прибыл на место.

Это была частица нового урбанистического рая Америки, заново возрожденная улица в когда-то убогом районе, которая обрела жизнь в надежде подражать европейской модели. Невысокие старые здания с каменными башенками и обшитыми медью стенами. На первых этажах сияющие витрины магазинов, пышные деревья, уличные кафе, рестораны всевозможных национальных кухонь помимо афганской, включая мексиканскую, китайскую, индийскую и племени мумба-юмба. Все с претензией на аристократизм, очень вычурно; точная копия Парижа для тех, кто там никогда не бывал.

В одном конце, в квартале от «Забуля», находился собственно холм Маунт-Вернон с разбитым на нем городским сквером в форме распятия. Оба плеча распятия простирались в стороны каждое на квартал, предлагая обсаженные деревьями лужайки, аллеи и скамейки для отдыха. В центре креста возвышался двухсотфутовый мраморный пьедестал, на котором стоял человек, также мраморный.

— Кто этот генерал? — спросил Боб, обратив внимание на треуголку на голове мраморной фигуры.

— Вашингтон, — ответил командир группы спецназа. — Это первый памятник ему, возведен в 1820 году или около того. Вся шутка в том, что он поднимает руку, и если посмотреть вверх под определенным углом, кажется, будто у него огромный член. Отец нации.

Все профессионалы спецслужб рассмеялись.

— Отличная позиция для выстрела, — заметил один из снайперов Секретной службы. — Но, полагаю, в день матча это место будет наглухо перекрыто.

— Сюда и близко никто не подойдет.

— Как написано в учебниках, — сказал Боб, — нужно взять под контроль улицу и автомобильное движение по ней. На крышах снайперы, все окна закрыты, наблюдение с воздуха, все завязаны на одной частоте.

— Оно самое, ганни, — подтвердил командир отряда снайперов Секретной службы. — Хотите взглянуть на карты и ознакомиться с планом операции?

— Нет.

— Этот парень действительно хорош, да?

— Умеет стрелять.

— Ну а вы что скажете?

— У него есть кое-что такое, с чем вы никогда не сталкивались, и он использует это против вас.

— И что же это?

— Он прекрасно умеет стрелять с руки. Немногие могут этим похвалиться. А означает это то, что в отличие от всех остальных, о ком вы только слышали, ему не нужны «логово», «укрытие», «позиция». Ему не нужно долго разглядывать цель, не нужен лазерный дальномер, баллистические таблицы, определитель скорости ветра. Ему не нужно время, чтобы рассчитать все параметры, после чего спокойно сосредоточиться, сконцентрироваться и только тогда выстрелить, как поступает любой снайпер в любом уголке земного шара. Даже с самой современной оптико-электронной системой «Ай-Снайпер 911» получится не так быстро, как этот парень сможет выстрелить с руки. Ему не нужна зона спокойствия. Ему не нужно стоять за упором или ставить винтовку на сошку. Он гораздо более гибкий и непредсказуемый. Главная его проблема — спрятать оружие, и он может даже воспользоваться коротким стволом. Я хочу сказать, действительно коротким стволом…