Воин с опаской взглянул в зеркальце.

Уффф… Знакомые черты лица без малейших признаков мертвенной бледности и помутнения глаз. Он все еще оставался человеком. Да только надолго ли? Старое поверье гласит, что тот, кто беседовал с мертвецами, сам вскоре станет одним из них.

– Скажи, а много еще таких, как ты, бродит по Центральному миру? – поинтересовался он, протягивая зеркальце обратно.

– В смысле – таких, как я?

– Мертвых псиоников. Разумных и красивых, так похожих на живых людей… И сильных, как тысячелетний мертвец, поднявшийся из могилы.

– Боюсь, что нет, – покачала головой девушка. – Я добровольно умерла для того, чтобы стать такой. Думаю, мало кто отважится на подобное.

– Ты ошибаешься, – задумчиво проговорил воин. – Гильдия была для меня всем. Она вырастила меня и сделала тем, кто я есть сейчас. Но сегодня я убил своего начальника, и теперь они найдут меня, где бы я ни скрылся. Моего искусства будет мало для того, чтобы противостоять всей гильдии Чистильщиков веры…

По его застывшему, напряженному лицу было видно: воин готов принять непростое решение. Пожалуй, самое непростое в его жизни.

– Ты хочешь умереть добровольно для того, чтобы стать таким, как я?

– Это возможно?

– Пожалуй, что да, – задумчиво проговорила девушка. – Низший колдун, выполнивший мое желание, сказал, что я сама смогу оживлять мертвецов. Перережь себе горло, и я наделю тебя силой Земли, равной моей.

И, уловив недоверчивый взгляд Палача, добавила:

– Любой женщине, даже мертвой, нужен спутник.

– Будь по-твоему, – усмехнулся Палач, доставая кинжал из ножен. – В любом случае я ничего не теряю.

Его удар был точен – рука, годами тренированная на фатальный удар, не дрогнула. Воин упал на землю и умер, быстро и безболезненно. Когда знаешь, куда и как бить, зачем мучить себя лишними страданиями, которых и без того было слишком много?

Девушка смотрела на два трупа, лежавшие возле ее ног, но в ее душе было пусто. Может, потому, что у нее не было души?

Услышав шаги за спиной, она обернулась.

Отец и мать были прекрасны. Точно такие, какими она запомнила их в детстве. Сила Земли способна возрождать и преобразовывать даже полностью разложившиеся трупы.

– Месть свершилась, – торжественно произнес отец.

– Да будет так, – добавила мать.

«Великий Мастер, до чего ж они старомодны», – подумала девочка, вытаскивая меч из ножен Палача.

– Что ты собираешься делать, дочь моя? – поинтересовался отец.

– Отойди, папа, – безразличным голосом произнесла девочка. – Я просто не хочу, чтобы однажды кто-нибудь вдохнул в этих двоих силу Земли. А для этого нужно нанести всего-навсего шесть ударов. По три на каждого.

Жизнь человека – совокупность мелочей.

Биение сердца. Вдох – выдох. Шаг – другой.

И так уж заведено, что люди игнорируют подобные пустяковины до тех пор, пока их окончательно не припирает к стенке. А случается такое сплошь и рядом. Количество неминуемо переходит в качество, а теория вероятности и закон больших чисел – вещи по сути своей безжалостные.

Только дайте им шанс, и они вас раздавят.

Сигарета – такой пустяк! Но двадцать сигарет в сутки, триста пятьдесят шесть дней в году, пятнадцать лет, и – здравствуй, рак легких!

Пара-тройка чашек крепкого кофе на работе – вроде, ерунда, но лет через двадцать ваше сердечко начнёт постукивать как-то очень уж неровно.

Бутылка водки в неделю – для кого-то норма, для кого-то – мало, а цирроз печени уже рядом, он просто посматривает на часы и ждет своего часа.

Занимайтесь зарядкой, люди! Не пейте, не курите, бегайте по утрам! И когда в дверь постучится белый пушной зверек, это существенно увеличит ваши шансы на выживание. Ну или хотя бы купите ружьё и…

…и тут я упал.

Жадно хватанул ртом воздух, с трудом поднялся и двинулся дальше. Легкие рвала боль, по спине текли струи пота, лицо пылало огнем, колени не разгибались, а лямки тяжеленного рюкзака врезались в плечи. Второе дыхание и не думало открываться, но – черт возьми! – я заставил себя сделать следующий шаг. А потом ещё один. И ещё…

Ступенька – это ерунда. Одна ступенька не убьет вас, если только вы не споткнетесь об неё и не сломаете себе шею. Но это когда она одна.

Два пролета по девять ступенек каждый – уже более серьезное препятствие. Ломается лифт, человек поднимается по лестнице на второй этаж, и будьте уверены – если последние лет десять-пятнадцать он вместо зарядки продавливал своим задом диван перед телевизором, злоупотреблял алкоголем и выкуривал пачку сигарет в день, ему станет нехорошо.