Не обращая внимания на дочь, пожилой грек пожал плечами и заявил, что приговор не будет суровым: пара месяцев максимум.

— Не неси чепухи! — Терпение и мягкость испарились из ставшего теперь резким голоса внука. — В цивилизованном обществе подобные расправы нельзя допускать. Приговоры становятся все более серьезными. Ты можешь умереть за решеткой.

— Тебе не запугать меня. Убийство во имя мести не карается так сурово, как обыкновенное преступление. — Впервые с момента появления родственников фанатик посмотрел на свою жертву. — Я убью ее. Я поклялся сделать это, и я выполню свое обещание.

Она задрожала. Старик был просто дикарем. Взгляд девушки переместился на его внука. Никакого сходства, кроме высокого роста. У пожилого грека была внешность типичного крестьянина. Он сам упоминал, что жил в отдаленном поселке, где, очевидно, обычай кровной мести еще не утратил силы. Дарос, напротив, казался разносторонне образованным и культурным человеком. Его мать также сильно отличалась от своего отца. Видимо, ей посчастливилось вырваться из родного поселка и выйти замуж за англичанина. Взгляд молодого грека был прикован к Тони, и она посмотрела ему прямо в глаза. Он тоже мог быть безжалостным, решила девушка. Ему явно было наплевать на ужасы, через которые она прошла. Как и мать, Дароса волновал только старик и необходимость уберечь его от тюрьмы. Мисс Фриман наконец проговорила ехидным тоном:

— Огромное спасибо, что спасли меня от этого сумасшедшего!

Пара прямых черных бровей надменно взметнулась вверх. Дарос холодно и оценивающе оглядел ее.

— Может, вы хотите уйти? — бесстрастно спросил он. — Вы вольны удалиться. У вас есть полная свобода поступить так, как только у вас появится желание.

У девушки перехватило дыхание. Ни одного извинения, ни единого сочувственного слова по поводу нападения, которое ей пришлось пережить. Ну и мерзкая семейка!

— Спасибо, — парировала она. — Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем возможность выйти на свежий воздух! — Однако, начав вставать, Тони тотчас снова опустилась на стул, ощутив невероятную слабость.

Дароса и его мать явно удивило поведение англичанки, но никто из них не поинтересовался, почему она вдруг передумала уходить.

— Я собираюсь убить ее! — закричал старик, свирепо глядя на внука. — Мне не будет покоя, пока я не исполню свой долг!

— Отец, нельзя этого делать, — взволнованно проговорила гречанка. — Успокойся и постарайся быть разумным. Дарос уже объяснил, дорогой, что смерть твоей сестры не имеет никакого отношения к убийству.

— Вам не удастся мне помешать. Ни одному из вас, — отрезал одержимый. — Так что вы зря потратили время, приехав сюда.

Тони опять взглянула на фанатика и невольно поежилась, увидев решительность на его лице.

Молодой человек тоже встревожился. Он резко произнес:

— Мисс Фриман… — Дарос замолчал и нахмурился, задумавшись. — Ведь фамилия вашего брата Фриман, правильно?

Девушка кивнула.

— Мисс Фриман, вам надо незамедлительно покинуть Крит.

Ошарашенная наглым приказом, англичанка лишь недоуменно уставилась на него, и мужчина продолжил:

— Вы не понимаете греческий, иначе бы осознали всю серьезность ситуации. Моего дедушку сильно взволновала смерть его сестры. Совершенно ясно, что он не оставит своих попыток отомстить, поэтому вам необходимо сейчас же уехать с острова.

— Боюсь, это невозможно, — кипя от гнева, ответила Антония, проигнорировав его замечание насчет незнания греческого. — Я недавно продлила разрешение на работу и подписала контракт на шесть месяцев со своим работодателем.

— Кто ваш работодатель? Предоставьте все мне. Утром я аннулирую ваш договор, и днем вы сможете покинуть остров, — категорично заявил грек. — Не знаю, когда будет следующий рейс, но существует множество паромов, плывущих на материк.

Злость душила Тони. Она подняла голову и ответила в такой же высокомерной манере:

— Вы действительно ожидаете, что я брошу свою работу и уеду отсюда в течение нескольких часов?

Дарос раздраженно вздохнул:

— Если бы вы знали о непреклонности моего дедушки, вы бы не колебались. Ради вашей собственной безопасности, мисс Фриман, вам надо уехать с Крит.

— Ради моей безопасности, — тихо возразила девушка, — мне надо обратиться в полицию.

Глубокое молчание последовало за этой угрозой. Угрозой, к которой Антония никогда бы не прибегла, будь в Даросе и его матери немного меньше эгоизма и чуть больше раскаяния.