Таб поцеловал Элизе руку и сказал, что пойдет наверх занимать столик.

Лоринг не знал, с чего начать разговор, и поэтому предложил ей еще выпить.

– Конечно, – сказала она, – мартини. Только вода и оливки.

Наверное, у него был растерянный вид, потому что через секунду она прибавила:

– Скажи Иоанну Крестителю, что для меня. Он знает.

– Кому?

Ее улыбка могла бы разрушать крепостные стены.

– Бармену.

– Два мартини, – сказал Лоринг бармену, которого, очевидно, звали Иоанном Крестителем, – как она любит.

Как только сверху донеслись звуки настраиваемых инструментов, Элиза тронула его за руку и позвала наверх.

– Ты обязательно должен услышать первую песню, – объяснила она.

Поднимаясь за ней по ступеням, Лоринг предавался мрачным мыслям, но при этом, не отрываясь, смотрел, как она двигается. Легкое кружево на ветру, подумал он. У нее не походка, а дыхание.

Элиза подошла к столику в углу, за которым уже сидели Таб и девушка, которую Лоринг видел на пикнике.

– Я нашел здесь учительницу, – сообщил Таб. – Ее зовут Вера. Она замужем за братом Элизы. Правильно я понял? – Он взглянул на Веру.

– Молодец, Туб. – Вера повернулась к Элизе: – Ух ты! Пошла за стаканом воды, а вернулась с ним. Как у тебя получилось?

Лоринг сел справа от Элизы и исподтишка наблюдал за тем, как она смотрит на Пола, подходящего к сцене. Она была будто под гипнозом, и он в десятый раз сказал себе, что не надо было сюда приходить.

От первой песни захватывало дух, как от катания на американских горках. Вторая была даже лучше – медленная, цепляющая мелодия настолько точно совпадала с чувствами самого Лоринга, что он ощутил физическую боль. Особенно если признать, что эти чувства он испытывал к той же девушке, о которой наверняка написана песня.

Пол помнил, что тогда – во времена «Имперос Лаундж» – Пол уже был одаренным певцом и музыкантом, но тогда они оба были молоды и неопытны. А концерты были только акустическими. Теперь его повзрослевшая, усиленная электроникой музыка с мощным ритмическим драйвом явно переросла этот маленький клуб и принадлежала уже тому миру, где обитают большие таланты – миру призрачному, но, несомненно, существующему.

В нем было «что-то», о чем так часто говорят, не называя. И этого «что-то» в Поле Хадсоне была прорва.

Во время короткой паузы Таб наклонился к Лорингу.

– Послушай, Лори, у тебя и здесь есть поклонницы.

Его откровенно разглядывали три девушки, сидящие за соседним столиком. Он наклонил голову и уставился на стол, размышляя о том, из чего он сделан – из сосны или из клена. Вскоре он почувствовал, что его трогают за плечо.

Девушка номер один попросила автограф, и Лоринг его дал. Девушка номер два спросила, не купит ли он ей чего-нибудь выпить, и он отказался. Самая высокая из них, девушка номер три, которой, похоже, еще не было семнадцати, засунула руку в его карман и попыталась ухватиться за член.

Он чувствовал себя дичью, на которую направлены прожекторы, и, наверное, примерно так и выглядел, потому что Элиза встала и сказала: «Давай выбираться отсюда», когда началась последняя песня.

За сценой на полу сидела миниатюрная девушка и красила ногти на ногах. Элиза назвала ее Квинни, и Лоринг пожал ей руку.

– Да, ну ты и правда красавчик, – оценила его Квинни.

Обычно после таких комментариев он поспешно выходил в ближайшую дверь, но на этот раз комплимент был сказан таким непочтительным и ироничным тоном, что, похоже, девушка просто дразнила его. К тому же фраза подразумевала, что ей уже говорили, что он красавчик. И Лоринг надеялся, что об этом ей сообщила Элиза, хотя и сильно в этом сомневался.

Он присел на край кушетки и прислушался к голосу Пола, доносящемуся через стену.

– Черт, он правда очень хорош.

Элиза кивнула, и даже самый бесчувственный человек понял бы, как она обожает этого парня.

Она шлепнулась на кушетку рядом с Лорингом, и ее колено коснулось его ноги.

– Ты знал его раньше меня. Выдай грязные подробности.

Лоринг засмеялся:

– Расскажу историю, которую запомнил. Я как раз собирался жениться, а Пол тогда убеждал меня, цитирую, что «брак – это институт, созданный специально для дебилов и евнухов». Похоже, ты оказала на него положительное влияние.

– Ну, я ему напомню, когда придет.

– Что ты мне напомнишь? – Пол вошел в комнату и повесил мокрое от пота полотенце ей на шею.

– А плюс В равняется С, – ответила она, обнимая его так, чтобы коснуться всего его тела сразу. – Если брак для дебилов и евнухов, а ты определенно не евнух, значит, ты – дебил.

– Постой… – Пол сел на ручку кушетки. – Официантка из «Имперос Лаундж» заплатила мне, чтобы я ему это сказал. Они там все были влюблены в Сэма и если бы я смог его отговорить, получил бы сто баксов.