Под удар французских кирасир попали поредевшие батальоны Кременчугского полка, который являлся прикрытием обеих русских батарей. Один из двух батальонов Кременчугского полка был смят и частично взят в плен. Другой батальон успел построиться в каре и устоял. Однако русская батарея из 26 русских орудий, состоявшая из 33-й батарейной роты и гвардейской батарейной роты графа Аракчеева, была захвачена французскими кирасирами. Атака на батарею нарушила боевой порядок бригады Сопранзи, и ей пришлось остановиться, чтобы вновь устроиться {691} .

Первоначальная задача, которую ставил перед собой и дивизией Бордесульт, была выполнена, батареи захвачены. Все последующие события объясняются несогласованностью в действиях французского командования и попытками русских вернуть свои батареи. Интересно мнение Жомини: «Общая атака кавалерии проводится, чтобы захватить артиллерийские батареи и позволить пехоте с большей легкостью занять позицию, но пехота тогда должна быть под рукой, чтобы вовремя поддержать кавалерию. Дело в том, что атака такого характера имеет лишь временный эффект, из которого следует извлечь выгоду, прежде чем противник сможет контратаковать разрозненную кавалерию. Великолепная атака французов в направлении населенного пункта Госс (Гюльденгосс) в битве под Лейпцигом 15 октября (на самом деле — 16 октября. — А.В.)является прекрасным примером такого рода» {692} .

Решение атаковать батареи было принято самим Бордесультом и, видимо, без согласования с соседями. Отсюда — непонятное, на первый взгляд, бездействие французской пехоты, хотя общий план Наполеона предполагал тесное взаимодействие между атакующими.

Видимо, в это время, как писал Б.Р. Хрещатицкий, «оценивая важность минуты, Александр I подозвал к себе стоявшего в свите командира лейб-казаков графа Орлова-Денисова и послал его за тяжелою кавалерией. А генералу Сухозанету, бывшему здесь, Государь повелел выдвинуть резервную артиллерию» {693} . Но для исполнения этого приказа нужно было время.

Сражение продолжалось. Союзное командование, естественно, стягивало резервы к предполагаемому месту прорыва, как только ударила французская артиллерия. И силы эти подходили вовремя.

Вскоре со стороны деревни Госсы (Гюльденгоссы) показались два полка русской легкой гвардейской кавалерийской дивизии (12 эскадронов, более 1200 всадников), прибывшие с левого фланга союзников, — Лейб-гвардии Драгунский и Лейб-гвардии Уланский полки. Третий полк дивизии, Лейб-гвардии Гусарский, ранее участвовавший в бою с польской и французской конницей на левом фланге, еще не успел догнать свою дивизию. Четвертый полк дивизии — Лейб-гвардии Казачий — находился поблизости в конвое императора Александра I.

Бригада Сопранзи еще не успела перестроиться. Кирасиры, рассыпавшись группами, забирали пленных и пытались увезти 4 захваченных ими орудия. Лейб-драгуны и лейб-уланы опрокинули их, причем унтер-офицер Лейб-гвардии Драгунского полка Иван Стадницкий отбил знамя Кременчугского пехотного полка, ранее взятое французами.

Б.Р. Хрещатицкий пишет, что русские драгуны бросились и на батарею, захваченную саксонцами, и заставили последних отступить {694} .

Командир дивизии Бордесуль послал бригадному генералу Бессьеру, чья 2-я бригада по-прежнему оставалась в резерве, приказание выслать против головных частей русской кавалерии один кирасирский полк, однако «неустрашимый Бессьер бросился на неприятеля со всей своей бригадой» {695} .

Русская гвардейская бригада прибыла под Госсу «после утомительного перехода», в бою с бригадой Сопранзи наверняка потеряла строй и сразу же потеряла свое командование — «по несчастной случайности, начальник дивизии генерал Шевич в первый же момент смертельно поражен; принявший от него команду Давыдов артиллерийским снарядом буквально разорван на куски; происходит замешательство» {696} . Поэтому кирасиры из бригады Бессьера опрокинули русскую гвардейскую бригаду. Лашук пишет, что это произошло после рубки, Хрещатицкий считает, что опрокинули «с налета».

«Описание сражения при Лейпциге», подготовленное в штабе русской армии в 1813 г., «подчищавшее» и объяснявшее «неудобные» моменты боя, дало такой вариант событий: «…Главные силы неприятельской кавалерии пронеслись мимо сражавшихся тут частей по направлению к долине, которая тянется от Госсы до Греберна. Здесь, не ожидая нападения, двигалась растянутыми линиями легкая гвардейская кавалерийская дивизия. Прежде чем она смогла построиться, неприятель стремительно напал на нее и смял» {697} .

Итак, русскую гвардейскую бригаду обратили в бегство и загнали на болотистый луг западнее Госсы. «Затем эскадроны Бессьера устремились к плотине между двух прудов, за которой, на холме Вахтберг, была заметна блестящая группа всадников — союзные монархи с их свитами. Хотя низина к западу от Госсы от дождей превратилась в вязкое, труднопроходимое болото, отдельные французские кирасиры все же стали перебираться через нее (их общее число, по-видимому, не превышало сотни, и, конечно, они не могли представлять серьезной угрозы для монархов России, Австрии и Пруссии). Но главные силы бригады Бессьера еще раньше свернули вправо — навстречу Орденскому и Малороссийскому кирасирским полкам генерал-майора графа Гудовича (2-й бригады 3-й кирасирской дивизии), спешившим к Вахтбергу из Ауэнхайма» {698} . Это, видимо, Орлов-Денисов подвел затребованную царем тяжелую кавалерию.