То есть отдел Алана Ерушенко работает над этим без передыху.

«мэрри л больше нравится эрик а не каттер».

Оставалось надеяться, что Саул поймет: Мариэль полагает, будто Сиддики — иракец (эрик), а не катарец (каттер).

Соловей требовал от Раны сведений о действиях Америки в Ираке, а если к этому добавить события в Бейруте и Нью-Йорке, то можно смело предположить: в деле замешан Абу Назир.

«а бун не нравится?» — отписал Саул. Есть, он просек: «а бун…» значит «Абу Н.», Абу Назир.

«придешь меня навестить?» — спросила Кэрри.

«ага скоро. что там с нашей пташкой?» — Саул на пути в Бейрут, слава богу! Спрашивает про Соловья.

«седня большая туса. ливсы можно взять?» — «Ливсы» — «Ливанские силы».

Саул тянул с ответом так долго, что Кэрри подумала: не вышел ли из чата? К тому же нельзя было забывать о разнице во времени. Она взглянула на часы: 14:47 по Бейруту, то есть около восьми утра в Лэнгли.

«только если без них никак. аккуратней», — ответил наконец Саул. Ему тоже мысль пришлась не по вкусу. А все из-за Филдинга: водит шашни с двойным агентом, которого даже не трахает!

«пока», — написала Кэрри и вышла из чата.

И вот она сидит в засаде с Верджилом и Зиядом, на ипподроме, где, по ее приказу, Рана назначила встречу Соловью.

Скбчки проводились раз в неделю, по субботам, так что сегодня, в четверг, здесь было пусто. Больше шансов, что Соловей придет, а бойцы Кэрри смогут — если до этого дойдет — стрелять, не боясь задеть мирных жителей.

— Откуда они войдут? — спросила Кэрри.

— Оттуда, — показал Зияд. — Со стороны проспекта Абдаллы аль-Яфи они попадут на парковку. Могу оставить двух человек в роще рядом с французским посольством: они позаботятся о боевиках, которые останутся сторожить машины.

Кэрри глянула на тех, кого выделил Зияд. Остальные двое ополченцев спрятались в стойлах, откуда всего за полминуты могли добежать до трибун.

— Запомните: Таха ад-Доуни нужен живым. Даже если он начнет отстреливаться — не убивайте. Мертвый он бесполезен.

— Он подстилка «Хезболлы», кусок khara, — выругался один из солдат.

— Так не пойдет. — Эти психи, ливанцы, первыми же и начнут пальбу. — Отменяем операцию, — обратилась Кэрри к Верджилу.

— Поздно, — ответил тот и указал в сторону парковки. — Рана уже на месте.

К воротам подъехал голубой «БМВ». Ипподром был закрыт, но Рана заранее подкупила сторожа. Кэрри в бинокль посмотрела, как она въезжает на парковку. Потом обернулась к ополченцам.

— Если начнется стрельба, палите по внедорожникам, чтобы те не смогли уехать. Цельтесь в охранников, и только в них, ясно? Больше никого не трогайте.

— Хорошо, — ответил один, пожав плечами.

Кэрри недоверчиво посмотрела вслед ливанцам, пробиравшимся сквозь рощу к парковке.

— Пошли, — сказал Верджил.

Взяв карабин на изготовку, он побежал к трибунам. Кэрри и Зияд — следом. Чутье подсказывало, что все идет наперекосяк.

Кэрри предупредила Рану, что еще какое-то время будет вести ее. Обещала заплатить, попросила никому ничего не рассказывать и больше не встречаться с Филдингом.

Первым приказом Ране стало назначить Соловью встречу на ипподроме, выманить его ложными новостями о том, что якобы есть информация о действиях американцев против «Аль-Каиды» в Ираке. Как и ожидала Кэрри, ад-Доуни купился на дезу. Он и назначил встречу на ипподроме. (Об этом Кэрри узнала, прослушивая сотовый Раны.)

— Что вам на самом деле надо? — спросила Рана.

— От тебя? Скормить ад-Доуни ложную инфу, — ответила Кэрри. — И выяснить, кому он ее передаст.

— То есть на кого он работает? Не верите, что он за сирийцев?

— Он и за них, и еще за кого-то.

— Так все работают. Это Бейрут.

Ее фатализм напомнил Кэрри о Мариэль.

Кэрри подбежала к четвертому ряду на трибунах и спряталась за сиденьями. Двое солдат «Ливанских сил» укрылись в уборной для жокеев, рядом с выходом из конюшен. Неужели они все такие? Обреченные? Неужели Бейрут так коверкает людей?

В щель между сиденьями Кэрри смотрела, как Рана подходит к загону и останавливается у загородки. Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в розовый и золотой цвета. Как красиво, подумала Кэрри.

Тени удлинялись, ухудшая обзор. Еще чуть-чуть и совсем стемнеет.

Через несколько минут зажужжал телефон. Это подали сигнал солдаты, засевшие у парковки: значит, приехал Соловей.

Кэрри ждала. Каждый нерв ее гудел, как провод, по которому пустили ток. В любую секунду Соловей приблизится к Ране, и Кэрри надо всенепременно услышать, о чем они будут говорить. Что бы ни случилось, нельзя показываться раньше времени. На Рану повесили «жучок», передающий сигнал в наушник Кэрри.