Но обнаружилось, что никак не соответствуют! Иероглифы занимали четырнадцать строк, а греческая надпись — пятьдесят четыре строки! Как их сличить?

И тут вспомнили об ученом римского времени, который полторы тысячи лет тому назад изучал египетские иероглифы, беседовал со жрецами и объявил, что каждый рисунок, каждый иероглиф обозначает символ, понятие. Например, если ты видишь нарисованного льва, то и читай — «лев»! А можно истолковать этот символ, как слово «смелый».

Никаких сомнений в правоте древнего ученого, которого звали Гораполлоном, ни у кого не возникало. Ведь даже при беглом взгляде на Розеттский камень становилось ясно — то, что египтяне изображали одним иероглифом, греки записывали словом или даже несколькими словами — вчетверо длиннее.

А дальше каждый, кто хотел, расшифровывал египетские иероглифы в свое удовольствие. Что конечно же не имело ни малейшего отношения к действительности. А наиболее мудрые ученые вообще утверждали, что разгадать иероглифы не удастся никогда.

Но французскому ученому все же удалось сдвинуться с мертвой точки. Жизнь дала Жану Шампольону возможность провести несколько месяцев наедине с египетскими текстами и позволила сделать решительный шаг к разгадке тайны египетской письменности.

Шампольону стало ясно, что по пути, указанному Гораполлоном, с которого до сих пор не сошел ни один исследователь, надо уйти немедленно.

И в этом заключалось основное открытие.

Как только Шампольон сделал первый шаг, дальше все стало просто. То есть для нас с вами просто, потому что мы знаем ход мысли ученого. Шампольону же пришлось двадцать лет изучать языки Востока и решать задачи шифровальщика. И кроме него, никто до такой простой штуки не додумался.

Шампольон предположил: а вдруг иероглифы означали не картинки и не понятия, а были просто буквами?

Как это проверить?

Шампольон обратил внимание на то, что некоторые слова в египетском тексте Розеттского камня обведены овалами. Тщательно высчитав, какие слова могли им соответствовать, он сказал себе: «А что, если это имена фараонов?»

Вернее, царей и цариц Египта, ибо в эллинистические и римские времена правителей этой страны фараонами уже не называли.

«Если я прав, — рассуждал Шампольон, — то возьмем овал, который можно считать именем Птолемея. Будем считать иероглиф буквой. Тогда квадратик будет буквой «п», половинка круга- «т», веревка с петлей- буквой «о», лев — буквой «л» и так далее».

Как проверить свою правоту? Очень просто — взять овал, в котором, судя по греческому переводу, может находиться имя Клеопатры, и посмотреть, не встретятся ли там буквы из слова «Птолемей».

Первая буква Шампольону еще не встречалась. Он решил, что четверть круга — это буква «к». Следующей должна была быть буква «л». А что стояло в овале? Лев! Дальше? Дальше — тесак. А по слову «Птолемей» ученый знал, что он означал букву «е». Дальнее? А дальше уже знакомая петля, которую Шампольон счел буквой «о»… Постойте! Что получилось? «К-л-е-о…»

И вскоре Шампольон не только прочел все имена царей Египта в той надписи, но и получил основу алфавита.

Дальше дело оказалось не таким простым. В овалах имена была показаны буквами, а в других местах надписей эти знаки могли означать слоги, а то и целые слова.

И снова потянулись месяцы и годы труда, прежде чем Шампольон смог уверенно сказать: «Я могу читать любой текст, написанный иероглифами».

У Шампольона было слабое здоровье и он сгорел от чахотки, так и не успев опубликовать свой основной труд «Египетскую грамматику». Ее издали через несколько лет после смерти ученого.

Только не думайте, что после этого все принялись кричать: «Какой гений Шампольон!»

Ничего подобного. Еще лет пятьдесят находилось немало скептиков и завистников, которые считали, что Шампольон ничего не раскрыл. И только после того, как по его методу были прочитаны новые надписи, к великому ученому пришло настоящее признание.

Обелиски, высокие и узкие каменные монументы, установлены обычно парами перед храмами Солнца. Благодаря своей высоте, варьирующейся между 10 и 32 метрами, монолитной природе и великолепной гармонии с архитектурой храма, обелиски производят очень сильное впечатление, хотя их самая эффектная черта — отражение и рассеяние солнечных лучей от покрытых золотом остроконечных вершин — утеряна за прошедшие тысячелетия. Обелиски были посвящены культу Солнца. Они произошли от более низкого и массивного бен — бена, который служил главным культовым объектом бога Солнца в Гелиополе. Египетские обелиски были особенно популярны среди более поздних правителей всего мира, и сегодня большинство из них находится за пределами Египта, украшая Рим, Стамбул, Лондон, Париж, Нью-Йорк. Обелиски изготавливались из единой твёрдой каменной плиты (из гранита, кварцита или базальта) и устанавливались на тяжёлые базы, создающие прекрасный баланс высокому и узкому монументу. Их стороны гладко полировались и украшались монументальными надписями, восхваляющими правителя, в честь которого создан данный обелиск. Несколько фигур павианов, выполненных в высоком рельефе, приветствующих встающее Солнце, украшали базы обелисков. Камень для обелиска отбивался от скалы, и при помощи мокрых деревянных клиньев плита откалывалась, и тысячи рабочих затем тащили этот груз по заранее сооружённой насыпи к Нилу, откуда он переносился на баржу, которую тащила флотилия лодок. Все эти организационные работы по изготовлению обелиска изображены на стенных рельефах храма Хатшепсут в Деир эль — Бахри. Для установления монумента требовалось сделать воронку вокруг его базы. На неё постепенно опускали камень путём постоянного удаления песка, которым была заполнена воронка. В решающий момент к верхней части обелиска прикреплялись верёвки, для того, чтобы проверить его равновесие — конечный этап в сооружении монумента.

Египетское слово «папирус» первоначально означало «то, что принадлежит дому». В приблизительно то же самое время, когда древние египтяне перешли от предыстории к истории, развивая письменный язык, они обнаружили, что возникла потребность не только в камне, но и местах для более широкой письменности. Они смогли решить эту проблему благодаря растению папируса, треугольного тростника, который символизировал Древний Низкий Египет. Растение было легким, сильным, тонким, и легким для переноски, и в течение тысяч лет, не было изобретено ничего лучше для письма и документирования. Самый ранний существующий зарегистрированный папирус датируется 1-ой Династией Египта, но предполагается, что папирус уже, возможно, использовался 4 000 лет до н. э.