– Козел, – процедил он, закрывая дверь.

Внизу уже был Акела, и по виду мужа я поняла – Сони ни у кого из знакомых не оказалось. Это было хуже ножа. Я совершенно растерялась и не знала, что делать дальше, куда бежать.

– Успокойся, – Акела шагнул ко мне и обнял, – еще ничего не ясно, может, она просто где-то гуляет.

– Ты сам-то веришь? – пробормотала я, стараясь не расплакаться.

– Верю. И ты должна, слышишь? – Он встряхнул меня за плечи и требовательно посмотрел в глаза. – Слышишь, Аля?

Мне нечего было ответить. Я очень хотела верить ему, но все происходящее казалось таким кошмарным, что наталкивало только на негативные мысли.

Акела силой увел меня в машину и там запер, а сам вернулся в школу, где они с Никитой за час опросили всех, кто мог видеть Соню. Это ни к чему не привело. Как не привел ни к чему и визит в ближайшее отделение полиции. Там у нас отказались принять заявление, мотивируя отказ тем, что девочка могла заиграться где-то с подружками и спокойно вернется домой к вечеру. Разумеется, мы не могли объяснить, что в случае с нашей семьей все обстоит несколько иначе, и Соню могли похитить ради выкупа или еще с какой-то целью. Мы с Акелой отлично это представляли, но вот полицейские вряд ли поймут…

Оказавшись на крыльце, я закурила и почувствовала, как трясутся руки. Наступал вечер, темнело, а никаких новостей не было. Я не могла представить, как сейчас вернусь домой, а там нет дочери. Не знала, что скажу отцу, Гале, как объясню… Подняв глаза на курившего здесь же мужа, я с надеждой проговорила:

– Может, она дома? Может, вернулась электричкой? – хотя сама прекрасно понимала абсурдность своего предположения – Соня никогда не ездила в электричке и вообще вряд ли знала о существовании железнодорожной станции в поселке.

– Давай будем рассуждать спокойно, – хрипло отозвался Сашка, выбрасывая окурок в урну и беря меня за руку, – ты же понимаешь, что от истерики не будет толку? – Я кивнула. – Ну, вот. Она найдется, ты должна верить мне. Ты знаешь, что я никогда не оставлю тебя или ее в беде. Ты должна верить, Аля!

Умом я все понимала, но слова мужа сейчас плохо доходили до меня. Все мои мысли сосредоточились на одном: Сони нет, мы не знаем, где она и у кого. Больше ничего меня не интересовало. А надо было возвращаться домой, а там отец, которому Никита уже сообщил об исчезновении внучки… А самое главное – сейчас я вернусь туда с Акелой, и как отец отреагирует – тоже вопрос. Но, возможно, пропажа Сони заставит папу пересмотреть свои взгляды, все-таки Акела мой муж.

Дома был не только папа. Когда мы въехали во двор, там оказались машины дяди Мони и Бесо, а сами они сидели в гостиной вместе с папой. На него было страшно смотреть – осунувшийся, какой-то постаревший. Но сильнее всего меня поразили его трясущиеся руки, которыми он едва смог прикурить «беломорину». Никогда мой папа не выглядел таким растерянным и слабым, он пережил измену и уход мамы, пережил гибель двух моих братьев, пережил мое тяжелое ранение и два собственных инфаркта. Но исчезновение Сони, видимо, деморализовало его сильнее, чем все, что случилось раньше.

Когда мы с Сашкой вошли, папа поднял голову и с надеждой перевел взгляд с моего лица на лицо Акелы, словно ища положительных эмоций. Даже не удивился, ничего не сказал, словно и не было этих недель, когда Сашка жил не здесь, словно все нормально. И папа ждал новостей. Но я только отрицательно качнула головой.

– …твою мать, – негромко отозвался Бесо, тоже следивший за выражением наших лиц.

– Везде были? – Дядя Моня тяжело поднялся из кресла и подошел к нам, протянул Акеле руку для пожатия.

– Везде. – Я услышала, как дрогнул мой голос, и постаралась взять себя в руки, чтобы не разреветься здесь же.

– Менты отказали? – Дядя Моня не признавал нового названия полиции и всегда именовал представителей органов правопорядка так, как привык.

– А то…

– Ну, неудивительно, им трое суток подавай, – проворчал дядя Моня.

– Что делать? Дядя Моня, что нам делать теперь? – Я схватила его за локоть и сжала пальцы. – Куда бежать?

– Никуда бежать не надо. Надо сидеть тут, – толстый палец дяди Мони, украшенный перстнем с изумрудом, ткнул в сторону тумбочки, на которой был установлен телефонный аппарат, – тут сидеть и ждать звонка.

– Ты думаешь, что кто-то позвонит? – спросил Акела, аккуратно отрывая мои пальцы от дяди Мониного локтя.

– Думаю, что позвонит. И кто-то должен быть рядом с телефоном. И лучше, если это не будет эта гойша, – зло бросил адвокат, покосившись в мою сторону, – какого черта, Сашка, ты мне синяков на руку наставила? Я виноват? Или ваш гоноф Никита, который не в состоянии уследить за семилетней девчонкой?

– Ты Никиту не трогай! – Я чуть повысила голос, потому что понимала – обвинять телохранителя не в чем, он свое дело сделал, подъехал к школе в точно назначенное время, когда Сони там уже не было. – Он всю школу обошел, каждый угол, каждый закуток! И не он Соню проворонил, а няня, будь она неладна!