– Проходите, Евгения, садитесь, – пригласил он низким голосом, и Женя с опаской двинулась к столу, опустилась на отодвинутый кем-то до нее стул. – Давайте знакомиться, раз нам не удалось сделать этого раньше. Меня зовут Александр Михайлович, я начальник службы безопасности банка. Вы какой стиль беседы предпочитаете – монологом или вопрос-ответ?

– Мне все равно.

– Тогда я хотел бы вас послушать.

Он откинулся на спинку кресла, сложил руки на столе в замок и устремил в лицо Жени взгляд единственного глаза, от которого ей сделалось совсем не по себе. Она покашляла и начала рассказывать. Собственно, биография ее была довольно короткой, ничего примечательного, и, закончив на моменте поступления на работу в банк, Женя умолкла.

– К нам в банк вы попали по протекции? – вдруг спросил мужчина, и Женя растерялась – она не знала, можно ли сослаться на Лену, они не обговаривали этот момент. – Ну, смелее! Это не преступление – воспользоваться знакомством, чтобы попасть на работу, – подбодрил он. – Я узнавал у начальника кассового центра, у нее нет нареканий, работаете вы хорошо.

– Д-да, мне помогла знакомая…

– Какая? Она работает в банке?

– Нет. Она… работает няней у вашей дочки, – пролепетала Женя, прикидывая, не сказала ли чего лишнего.

– Лена? – удивился мужчина.

– Да.

– А как давно вы с ней знакомы?

– Не очень… месяца два…

– Видимо, вы внушили Лене доверие, раз она порекомендовала вас. Спасибо, Евгения, вы можете идти.

Женя вышла из кабинета почему-то на ватных ногах и, закрывая дверь, вдруг обратила внимание на табличку с фамилией. Ее с ног до головы обдало жаром. Только сейчас Женя поняла, во что влипла.

Она побежала в туалет, закрылась в кабинке, где не было камер, и позвонила Лене. Телефон не отвечал, был выключен, и Женя запаниковала. Нужно было срочно… срочно… Но уйти с работы ей не позволят. Что же делать, что же теперь делать?!

Никита не звонил, и я не находила себе места, металась по комнатам, на нервной почве спустилась в кухню и съела там здоровенную отбивную, которую Галя наскоро пожарила специально для меня.

– Тетя Сара не вернулась? – с набитым ртом проговорила я, дотягиваясь до стакана с водой.

– Нет еще.

– Ох, только бы она живую курицу не приволокла. Я смотреть не могу, как она головы птице рубит – ад какой-то, – пожаловалась я, запив отбивную. – А ведь посмотришь – именно так и будет. Притащит живую, весь двор кровью уделает, весь снег изгадит, потом щипать возьмется, опаливать на горелке… Фууу! Я этот запах терпеть не могу. Тебя еще не было, когда она хозяйство вела. Вот где мы хлебнули… Сейчас бульона отцу жирного наварит, с клецками, а у него потом печень болеть будет.

– Что-то ты разбурчалась, Санюшка, – вздохнула Галя.

– Отвлекаю себя от мыслей о Соне, – призналась я и прикусила губу.

– Ты как думаешь, с ней все в порядке, а? – с надеждой в голосе спросила Галя, убирая мою тарелку в посудомоечную машину.

– Галя, ну не надо, а? – взмолилась я, падая лбом на скрещенные на столе руки. – Я не хочу думать… Если сегодня Сашка ничего не найдет, просто не знаю, что дальше делать. И Никита не звонит! Прошло полдня!

Галя подвинула стул, села, обняла меня за плечи и всхлипнула:

– Ты не сердись на меня, Санюшка, на старую… вижу, что переживаешь… да мне самой невмоготу, как представлю… чтоб им, уродам, икнулось – дите у родителей красть!

Я испытала непреодолимое искушение поплакать, уткнувшись Гале в плечо, но одернула себя – нельзя распускаться, нужно быть собранной, вдруг Никита позвонит, и мне надо будет действовать немедленно, решать что-то, а я тут в соплях, себя жалею. Нет, нельзя.

– Галочка, а чайку можно? – попросила я, чтобы отвлечь ее тоже, и Галя всполошилась:

– Ой, да сейчас, сейчас! Только заварила, с мятой. Молочко добавить тебе?

– Да, давай. Может, успокоюсь чуть-чуть.

Никита позвонил около двенадцати, я сидела во дворе на большой чурке для колки дров и наблюдала за тем, как Князь возится в сугробе – принимает «ванну». Я любила эту псину, он был огромный, диковатый, но почему-то при этом обожал детей. Папа иной раз сам запрягал его в санки и вместе с Соней катался по двору. Всю прошлую зиму они провели именно в таких забавах.

– Князь, где Соня? – негромко спросила я, и кобель, бросив свое занятие, понесся к воротам – думал, что пора встречать.

Не обнаружив никого, он вернулся ко мне, лег у ног и заскулил. Мне захотелось сделать то же самое, но позвонил Никита.

– Говорить много не буду, собирайтесь быстро, одевайтесь тепло и берите игрушку. Буду через полчаса, – скороговоркой сказал он и отключил телефон.

Вот хорошо, что мы с ним понимаем друг друга с полуслова. Я вскочила, запнулась о лежащего Князя, упала, едва не проехавшись по земле лицом, тут же подверглась атаке пса, решившего, что я играю, заорала на него матом и только так смогла избавиться от настойчивого «умывания» горячим розовым языком. Князь обиженно ушел в будку, а я, поднявшись, отряхнула коленки и побежала в дом.