– Собака? – Мы с Архом переглянулись и уставились на сержанта. Или как его там.

– Так точно, – подтвердил он почтительно. Хотя и не понял, почему мы так среагировали именно на собаку. – Прикажете прогнать?

– Да погоди ты… – Мы с Архом еще раз переглянулись. – Пойдем посмотрим?

По крайней мере, я был заинтригован. Слишком уж это кое-что напоминало. Мы прошли к воротам и выглянули наружу через привратницкое окошко.

На площадке перед входом стояла девушка, одетая в зеленого цвета одежду. Рядом с ней – здоровенная зверина с теленка ростом, не меньше, не могущая быть ничем иным, как серым волком. Мощный загривок пса охватывался не менее мощным ошейником, усеянным стальными шипами. Н-да, тоже мне дама с собачкой!

Арх, посмотрев, решительно открыл калитку и шагнул наружу. Мне оставалось только последовать за ним. Не оставаться же. Да и любопытно опять же. Что это за дива такая заявилась исключительно по наши души.

Гостья достаточно спокойно ждала нас, стоя на месте. Пес же улыбнулся навстречу – во всю ширину своих собачьих тридцати шести зубов. Жуткое дело!

– Я Арх. А этот господин – Гар. Что ты хотела, девочка?

«Девочке» было никак не меньше девятнадцати-двадцати, на мой взгляд. Что это тут у них, форма вежливости? «А скажи-ка мне, селянка… Хочешь большой и чистой любви?» Гм…

Глаза «селянки» быстро обежали нас с Архом с ног до головы. Приятного цвета глаза… Похоже, осмотр ее удовлетворил. Особенно, видимо, моей персоны. Понятно: кто тут еще таскается в спецназовской униформе? Пиж-жон хренов.

Пес же просто уселся на зад и вывалил здоровенный язык.

– Мне вас бабушка всех описала, – пояснила неизвестно что девушка, поглядывая на нас по очереди. – И вас, и господина Аниза, и господина Ангреста… судари, – и улыбнулась вполне обезоруживающе.

Да и голосок у нее был… приятный такой голосок. Как ручеек по камушкам переливается. Я с некоторым трудом заставил себя не отвлекаться чересчур. Поскольку ровным счетом ничего не понял.

А индейская воинская философия говорит, что противник твой на воинской тропе выглядеть может как угодно. Даже как любимая женщина. И без сантиментов. Арх же, который, похоже, также ничего не понял, спросил:

– Какая бабушка, о чем ты?

Тут и до девицы, видимо, дошло, что она не с того начала.

– О, извините меня, судари… – Она продемонстрировала должное замешательство, обворожительно попунцовев, и сообщила: – Меня к вам послала бабушка Лахудка. Она сказала, что вы здесь будете. Она хотела, чтобы я вам рассказала, что Ваха сказал. И чтоб я про волколаков рассказала. Она сказала, что вам знать надо. Она…

– Погоди, – прервал ее Арх. – А ты-то кем ей приходишься?

– Что ты нам должна рассказать? – почти одновременно с ним спросил я. Нельзя сказать, что мы друг другу не помешали. Но Арх все-таки был осмотрительнее. Девица зыркнула на нас по очереди и ответила вполне разумно:

– Я ей… внучка. – Опять же чего-то засмущалась. Эх молодость, молодость… – А рассказать я вам должна, что Ваха сказал и что я сама знаю. Бабушка послала…

Значит, не корысти ради, а токмо волей пославшего мя… Гм. До меня все-таки не доходило что-то. Какая-то мелочь. Но Арх, очевидно, рассудил иначе. Что ж, он за старшего, ему видней. Жираф, как известно, большой… – думал я, входя за ними всеми в калитку. Мысль, мучившая меня, была понятна: не знаю как сама дама – хотя и симпатичная, конечно, – но собачка ее мне казалась очень знакомой.

Прибор у меня тогда ночью зашкаливало, но все равно собачий силуэт запомнился лучше человечьего. Человека мы обычно все-таки по лицу идентифицируем. Так что песика я узнал. Ну по крайней мере, думал, что это может быть так. Но тогда что?

– А как тебя зовут, девица? – любезно осведомился Арх, ведя нас по двору. На нас бросали любопытные взгляды. Сбегать что ли, прибор надеть, промелькнуло у меня в голове, да на нее посмотреть? Но идею эту я решил покуда оставить. Арх же все в том же любезном тоне продолжал: – И кто ты сама-то будешь?

Девчонка шла, горделиво задрав нос. Что-то непохожа она на тупую поселянку, заскреблось у меня в мозгу предостерегающе. Или мне уже просто кажется?

– Я свободная женщина леса! – последовал ответ с весьма внушительным видом. – И никому не называю своего имени!– И тут же без перехода, причем совершенно другим тоном: – Но вы можете меня звать Забава!

Над ее головой я вопросительно взглянул на Арха: понял ли он что-нибудь? В ответ он только слабо дернул плечом. По-онятно: значит, понял не больше моего. И имя… Не лесное какое-то.

– И много вас там таких – в лесу? – спросил Арх.

– Таких я одна! – последовал немедленный ответ. Помолчав, она добавила: – Сударь.

Тоже нюанс, она явно нечасто разговаривала с высокопоставленными господами. Вельможное обращение ей удалось употребить, только вспомнив. Впрочем, лесную гипотезу и Аниз выдвигал. Надо бы, кстати, ему на нее взглянуть дать…

– Но в лесу живет много других, – словно извиняясь, сообщила девушка Арху. Видимо сообразив, что говорит с несведущим человеком. – Одни бегают на лапах и которые пушистые. Другие летают и все в перьях. Есть еще такие, которые плавают, прыгают – много разных, – заключила она картину лесного биоценоза. Добавила: – И, конечно, те, что растут… – явно с особым почтением выделив эти три слова.