Но все в департаменте знали, что Валентин никогда не приходит со своим. Был он по жизни невероятным жмотом, у которого даже зимой снега не выпросишь. Но относились к этому спокойно. Потому что Кидакин всегда был в курсе всех правительственных сплетен. И за это ему без всяких ограничений наливали столько, сколько сможет выпить.

Вот и сейчас, Григорий Иванович, ни слова не говоря, полез в холодильник и достал оттуда моментально запотевшую початую бутылку водки. Оттуда же извлек кулек с настоящим украинским салом и баночку маринованных огурцов. Сало Григ — так звали его все сослуживцы — получал с родины. Поэтому в шутку его еще прозвали «хитрым хохлом».

Но сейчас Григу было не до шуток. Настроение и впрямь было паршивое. Он молча налил в стаканчики водку, откупорил банку с огурцами, присел за стол и тяжко глубоко вздохнул.

— Ну, чего ты вздыхаешь, как больная корова? — Валентин одним махом опрокинул водку, закусил салом и с удовольствием крякнул. — Ты, Григ, не горюй! Они без нас никак обойтись не смогут! Чтобы развалить этакую махину, нужны такие люди, как мы!

Григорий Иванович бережно поднял стаканчик, сделал глоток и аккуратно двумя пальцами взял с тарелки кусочек сала.

— Ты, Валентин Николаевич, не понимаешь. Ну, куда я теперь? Как я буду жить на свою пенсию? А, ведь, я привык жить, ни в чем себе не отказывая. И потом… Я совсем не понимаю, что это за реформа такая, при которой чиновники становятся невостребованными?

— Кто тебе это сказал? Чудак ты, Гриша! Без нас — без чиновников — эта страна существовать не сможет! Загнется на второй же день! Вот посмотришь — нашего брата в результате этой чертовой реформы будет в два раза больше! И нам с тобой местечко найдется. Но, по моим данным, — он сделал заговорщический вид, — нас с тобой вообще не уволят. Установочка поступила. Во! Из первых рук информация! Нас, правда, в другие департаменты шуранут. Так сказать, на укрепление. Меня — к социальщикам, а тебя — на культуру. — Он налил себе еще водки, выпил и закусил огурцом. — Более того, скажу тебе по секрету. Начальником у тебя будет один сосунок. Ему всего лет тридцать. И у него даже высшего образования нет. Все его заслуги — шикарные гениталии, которые шибко бабам нравятся.

— Да мне то что? — вздохнул Григорий Иванович, уже заметно повеселев. — Какое мне дело до его образования и до его гениталий? Главное, чтобы здесь оставили.

— Вот давай за это и выпьем! Все будет в порядке! Это я тебе говорю!

Он быстро налил третий стаканчик водки, чокнулся с пустым стаканом Грига и одним махом выпил. Затем сгреб все со стола обратно в холодильник и решительно показал на дверь.

— А теперь пойдем, пообедаем. У меня что-то от твоего сала шибко аппетит разыгрался.

Выйдя в коридор, они нос к носу столкнулись с секретаршей начальника Светочкой, которая на большой каталке везла куда-то целый ворох бумаг. Кидакин тут же галантно пристроился к тележке и попытался подхватить Светочку за локоток.

— Куда это наша радость катит такую уйму бумажищ? Неужели шефу?

— Ну да, шефу! — игриво возмутилась Светочка. — Нужны они ему, как осенний лист в бане! Это все из регионов пишут. Замучили совсем. Все чего-то просят и просят.

— И куда же ты их просьбы?

— А никуда! На свалку! Ну, то есть в архив, — поправилась Светочка. — Пусть полежат до лучших времен.

— А ты думаешь, что такие времена настанут?

— Кто его знает… — вздохнула Светочка, выдернула локоть из руки Кидакина и покатила тележку дальше.

— Видал? — Кивнул в ее сторону Валентин. — Уже почитай целый месяц, сразу как началась эта самая административная реформа, по всему правительству катают вот такие тележки. А чего еще делать? Народ весь поразогнали, министерства все порушили. Решать вопросы и отвечать на все эти послания теперь некому. Так что — не боись, Гриша! Без нас им никак не обойтись!

И оба, уже значительно повеселев, пошагали к лифту.

Грузнов приехал в Кремль сразу после пленарного заседания. Он был чрезвычайно возбужден и сразу, минуя кабинет Мишкина, пробежал в приемную Сыркова.

Было видно, что тот его ожидает. Потому что дверь из приемной в кабинет была открыта, и секретарь сразу, как только Грузнов появился на пороге, указала ему в сторону этой открытой двери:

— Он вас ждет…

Сырков при его появлении вскочил из-за стола и, нервно потирая руки, бросился навстречу.

— Ну что там у вас? Рассказывайте!

Грузнов тяжело перевел дух и присел на диван.

— В общем-то, все, как запланировали. Приняли этот чертов закон о «монетизации» сразу в четырех чтениях.

— А как на это реагировали коммунисты?

— Во-первых, из их фракции почти никого не было. А, во-вторых, ну что? Поорали, как всегда. Кое-кто даже пытался ко мне на помост влезть. Но мы сработали четко!