Ситуация с обзорностью у танка Т-34 начала улучшаться только к концу 1943 года после установки командирской башенки. Она имела смотровые щели по периметру и прибор наблюдения МК-4 в створке вращающейся крышки. Впрочем, вести через него наблюдение в бою командир танка практически не мог, так как, являясь одновременно наводчиком, был «прикован» к прицелу. Так, например, в замечаниях по танкам Т-34 отдела эксплуатации управления командующего бронетанковых и механизированных войск 3-го Украинского фронта в декабре 1943 года сообщалось, что командирская башенка не обеспечивает кругового обзора командиру машины «ввиду того, что смотровые щели расположены слишком высоко и при закрытом люке совершенно лишают возможности вести наблюдение из башни (зрачки глаз оказываются много ниже щелей)». Последнее обстоятельство неудивительно, ведь зрачки глаз командира танка находились на уровне телескопического прицела. К тому же многие танкисты предпочитали держать люк открытым, чтобы успеть выскочить из танка в случае попадания вражеского снаряда. Значительно больше толку было от прибора МК-4, который получил заряжающий. Благодаря этому обзор с правой части борта танка действительно улучшился.

Только на Т-34–85 командир танка, избавившись от функций наводчика, мог полностью сосредоточиться на наблюдении за полем боя, поиске целей и оценке обстановки. В результате действенность упреждающего и ответного огня танка по танкоопасным целям и эффективность его противоартиллерийского маневра существенно возросли. В полной мере способствовали этому и оснащение Т-34–85 качественными приборами наблюдения. Механик-водитель танка, правда, остался при своем: в его распоряжении по-прежнему были два призматических смотровых прибора, закрывавшихся броневыми заслонками-«ресничками».

Настоящим прорывом стало оснащение Т-34–85 тремя перископическими вращающимися приборами наблюдения МК-4. Приборы наводчика и заряжающего размещались в крыше башни, а прибор командира в крышке люка командирской башенки. Прибор МК-4 обеспечивал распознавание предметов на местности на удалении 1000–1200 м!

Что касается «Шермана», то поначалу у него было 5 приборов наблюдения, и в этом плане он не сильно отличался от Т-34. Правда у американской машины было все в порядке и с их качеством и с расположением. «Шерманы» поздних выпусков с 76-мм пушкой и командирской башенкой имели уже 13 смотровых приборов. Однако, даже ранние «Шерманы» имели очевидное преимущество перед Т-34, поскольку имели экипаж из пяти человек и перископические приборы наблюдения М6 кругового обзора.

Мало оснастить танк большим количеством приборов наблюдения, надо, чтобы кто-то вел с их помощью это самое наблюдение. Кто же из членов экипажей перечисленных танков реально и эффективно мог участвовать в этом процессе?

До установки на танк экранов, наблюдение за местностью могли вести все члены экипажа Pz.IV. При этом, конечно, основная роль принадлежала командиру. На танках с экранами число наблюдателей сократилось до трех: командир (круговое), наводчик и механик-водитель (только вперед). На «Пантере» модификации D наблюдение могли вести четыре человека — у заряжающего не было смотрового прибора. После его появления на танках вариантов А и G в наблюдении и поиске целей участвовал весь экипаж «Пантеры».

Командир «Пантеры» ведет наблюдение через смотровые приборы командирской башенки

Из экипажа танка Т-34 вплоть до середины 1943 года более или менее эффективно в наблюдении за местностью могли участвовать только двое — командир и механик-водитель. В распоряжении заряжающего формально имелся смотровой прибор в борту башни, но в силу указанных выше причин, вести из него наблюдение было практически невозможно. Только на части танков выпуска СТЗ в 1942 году устанавливался перископический смотровой прибор заряжающего, заимствованный у танка Т-60. В Т-34 с командирской башенкой число наблюдателей увеличилось до трех — окончательно присоединился заряжающий, получивший прибор МК-4, а в Т-34–85 — до четырех. Причем в последнем, три человека размещенные в башне, могли вести наблюдение особенно эффективно.

Что касается «Шермана», то вне зависмости от времени выпуска, в этом танке участвовал в наблюдении за местностью весь экипаж. При этом заряжающий, механик-водитель и его помощник могли вести наблюдение в широких секторах, благодаря поворотным приборам наблюдения.

Итак, цель обнаружена. Что дальше? Каковы дальнейшие действия? Вариантов тут много. Если цель обнаружил наводчик типа Курта Книспеля, имевший карт-бланш от своего командира, то он мог сразу стрелять. Аналогично мог поступать и командир-наводчик Т-34. Правда, стрелять было можно только в том случае, если цель находилась в поле зрения прицела. Ну а если нет, если ее обнаружил даже не командир, а другой член экипажа? Значит, сначала нужно о ней сообщить, а нам — рассмотреть систему внутренней связи в танках.

В немецких танках переговорное устройство охватывало всех членов экипажа и проблем с передачей информации внутри танка не было. Такая же картина имела место и в «Шермане». Ситуация с Т-34 была гораздо хуже. Внутренняя связь оставляла желать лучшего, особенно на танках выпуска 1941–1942 годов, оснащенных ТПУ-2 и ТПУ-3 довоенного образца. Поэтому основным средством передачи команд механику-водителю были ноги командира поставленные на его плечи. Если командир давил на левое плечо, механик поворачивал налево и наоборот. Если заряжающему показывался кулак — значит нужно заряжать бронебойным, если растопыренная ладонь — осколочным. Положение несколько улучшилось только в 1943 году, когда на танки стали устанавливать переговорные устройства ТПУ-3бис.

После передачи информации могла возникнуть необходимость развернуть башню на цель.

Башня Pz.IV приводилась во вращение электромеханическим поворотным механизмом с максимальной скоростью 14 град/с. Полный оборот башни осуществлялся за 26 с. Маховики ручного привода башни располагались у рабочих мест наводчика и заряжающего. Башня «Пантеры» приводилась во вращение гидравлическим поворотным механизмом мощностью 4 кВт. Скорость поворота зависела от частоты вращения коленчатого вала двигателя. При 2500 об/мин полный оборот башни осуществлялся за 17 с вправо и 18 с влево. При выключенном двигателе башня поворачивалась вручную. При этом из-за неуравновешенности башни ее поворот вручную при крене свыше 5° был невозможен.