Шрифт:
Детей, умерших некрещеными, еще в начале XX века не хоронили на общем кладбище по христианскому обряду — это считалось грехом, и в способах их захоронения сохранялись многие языческие черты. Таких детей хоронили, например, под полом дома — ведь в понимании язычников живые и мертвые члены семьи остаются единым родом и всегда должны быть вместе, на общем родовом пространстве [128] . Или под деревьями — ведь деревья и дают пристанище душам умерших, и могут стать воплощением души [129] . Некрещеных детей, как и остальных «заложных» покойников, часто хоронили на перекрестках дорог и в болотах.
128
О похоронах детей в жилом доме см.: Зеленин Д.К.Указ. соч. С. 72–73, 326.
129
Подробнее см.: Агапкина Т.А.Южнославянские поверья и обряды, связанные с плодовыми деревьями в общеславянской перспективе // Славянский и балканский фольклор: верования, текст, ритуал. М., 1994. С. 89–91.
Души неприкаянных детей летают близ своих могил или просто носятся в воздухе, принимая вид вихря либо птиц, и жалобно кричат, требуя окрестить их. Чаще всего их крики можно слышать перед грозой, бурей, вообще — непогодой. Тот, кто услышит мольбы несчастных, должен снять с себя что-нибудь из одежды, в крайнем случае оторвать рукав или кусок подола, бросить туда, откуда несется крик, перекрестить его и произнести: «Если ты пан, то будь Иван, а если ты панна, то будь Анна». Окрещенную таким образом душу ребенка примут на небо, в то блаженное место, где обитают безгрешные души крещеных детей.
Я шла по лесу и услышала, как среди бела дня три раза маленькое дитя запищало, так это то, что некрещеным умерло. Нужно взять какую-нибудь тряпочку да кинуть. Я кинула и говорю: «Як хлопец, так Иван, а как девочка — так Мария». Оно и не плакало больше.
У одного коммуниста — начальник был большой — умерла некрещеная дочка, шести годиков всего. Они ее хорошо так одели, во все беленькое. Похоронили. И снится ему потом ночью, что едет он около кладбища, а его дочка лазает по колючкам голенькая да босенькая. Он ей говорит:
— Что же ты голая да босая лазишь? Мы ведь тебя так хорошо одели!
А она:
— Ой, папа, погано мне.
И снится ему, и снится — раза три приснилась. Не мог он утерпеть и пошел к священнику. А священник дает ему три крестика:
— Выйдешь на дорогу и надень на трех встретившихся тебе детей.
Тот так и сделал. После этого ему снится: едет он мимо кладбища, а там стоит красивая гряда мака. Там и другие дети, и его дочка, вся в беленьком, кричит ему:
— Папа, папа, я вместе со всеми цветочки рву. — И все, больше не снилась.
Если же в течение семи лет несчастную душу никто не окрестит, то она навсегда переходит во власть дьявола и сама превращается в нечистую силу [130] . Такие души становятся опасными для живых людей, особенно для матерей с маленькими детьми. Выйдя на крик летающего в воздухе некрещеного младенца, женщина может заболеть и даже умереть. Особенно шалят они во время Святок, когда их отпускают из ада погулять. Они заходят в те дома, где не перекрещивают ни дверей, ни сундуков с одеждой, и забирают себе все, что понравится.
130
Поверья о демонах, в которых превращаются души некрещеных или загубленных детей, существуют у всех славян. В польской мифологии они летают перед грозой с жалобным криком, а если зарыть мертворожденного младенца под порогом, из него получится домашний демон-слуга, который будет красть для своего хозяина зерно, молоко. Похожие поверья распространены и у южных славян. Былички о некрещеных детях взяты из Полесского архива Института славяноведения РАН.
В некоторых местностях верили, что в зависимости от того, как погибли дети, из них получаются разные демоны. Например, на Русском Севере считали, что младенцы, загубленные матерями, становятся ичетками— маленькими мохнатенькими человечками, которые любят селиться в омутах и на мельницах и предвещают несчастье, производя звук, подобный хлопанью по воде бичом. Из тех детей, кто просто не дожил до крещения, получаются игоши— безрукие и безногие уродцы, проказничающие по ночам в домах.
«Выкрестить» некрещеного младенца и ввести его в царствие небесное или, по крайней мере, облегчить его участь можно на Троицкой неделе или в Семик, когда по традиции поминают всех умерших до крещения и мертворожденных детей. Для этого мать, у которой были такие дети, должна купить 12 крестиков (по числу апостолов) и раздать их чужим детям — апостолы помолятся, и 12 детских душ будет спасены. Накануне Троицы красили яйца в красный и желтый цвета и раздавали их детям в поминовение некрещеных душ, а также угощали соседских детей варениками, пампушками и прочими лакомствами. Для этой же цели приносили на перекрестки дорог сотовый мед, веря, что души ночью придут полакомиться и утром можно будет увидеть их следы на песке.
Кикимора
Кикимора (по-другому — шишимора) известна не всем восточным славянам. Поверья о ней распространены, в основном, у русских и, меньше, у белорусов. Однако многие черты этого мифологического образа указывают на то, что он сложился в глубокой древности, и скорее всего, под влиянием почитания Мокоши.
Слово кикимора(и его варианты кикимра, кукимора, кикиморка) состоит из двух частей. Первая часть кик-возводится к древнему балто-славянскому корню кик-/кык-/кук, который имеет значение горбатости, скрюченности. Вторая — моравосходит к общеславянскому корню моръ«смерть» [131] . Другое название этого демона — шишиморавозводят к русским диалектным глаголам шишить, шишать(«копошиться, шевелиться, делать украдкой»), и это довольно точное определение поведения этого существа.
131
Этимология первого компонента слова кикимора — кик-другими исследователями связывается то с глаголом кыкать(кричать, издавать резкие звуки), то с существительным кика(хохол, чепец). Вторая часть слова — морав других славянских языках выступает как самостоятельное слово, обозначающее женских демонов, насылающих на людей ночные кошмары. В польской мифологии мора — это женщина, у которой по ночам душа может отделяться от тела, в виде мотылька проникать в чужие дома и душить спящих. Похожие верования существуют и у южных славян. Подробнее об истории этого слова и его значениях у других славян см.: Этимологический словарь славянских языков. Т. 19. М., 1992. С. 211–214. См. также: Черепанова О.А.Мифологическая лексика Русского Севера. Л., 1983. С. 124–133; Власова М.Н.Новая Абевега русских суеверий. СПб., 1995. С.170–177. Былички о кикиморе взяты из следующих источников: Мифологические рассказы русского населения… С. 85–86; Максимов С.В.Нечистая, неведомая и крестная сила. Т. 1. М., 1993. С. 64–65; Материалы этнолингвистической экспедиции в Каргопольский район Архангельской области, хранящиеся в фольклорном кабинете РГГУ.
Кикиморой, как верят в народе, становится ребенок, проклятый родителями; дочь, загубленная матерью или умершая до крещения. Часто считается, что кикимора поселяется в домах, построенных на «плохом» месте, то есть там, где был зарыт удавленник или неотпетый покойник; где был убит или умер ребенок, или же где похоронено тело ребенка. По источникам XVIII века, кикимора — это ребенок, похищенный или обмененный нечистой силой. В XIX веке полагали, что кикиморы — это дети, рождающиеся от связи девушек с огненным змеем.