Шрифт:
Горазд рассказывал, что в земле Чинь такой меч считается императором всего оружия. «По-нашему – великим князем», – хитро усмехаясь, добавлял старик. Учиться ему нужно не сразу. Сперва надлежит в совершенстве освоить бой без оружия, после шест, короткую палку, палицу, топор, нож, кинжалы-теча, копье. И лишь тогда ученик сможет постигнуть тонкости владения мечом-цзянь, а иначе… «Дурака учить, только портить».
Так и вышло, что Никите Горазд показал только самые простые приемы: уколы, удары, отбивы, но иногда давал подержать цзянь во время упражнений на равновесие. Чтобы привыкал к его весу и балансировке, умел «вписывать» тяжесть оружия в собственный вес. Обещал, что начнет учить, когда парню стукнет восемнадцать лет.
Не успел…
Значит, Кара-Кончар, предполагаемый Федот, охотился не только за Никитой, но еще и меч решился прихватить. Любопытно, учил его Горазд бою с цзянем? Если да, то схватка с учеником-предателем может выйти трудной, а то и последней.
Но парню было все равно.
Решение пришло само собою.
– Ты должен был привезти Кара-Кончару меня? Я правильно понял?
– Да. Правильно понял.
– Он где-то ждать обещал?
– Два конных перехода. Где стоит дуб, расщепленный небесным огнем.
– Тогда поехали. Отведи меня.
– Ты что? – Татарчонок подался вперед. – Архи опился? Зачем это тебе?
– Хочешь единственным наследником Ялвач-нойона стать?
– Что?
– Ты же не любишь Кара-Кончара?
– Терпеть ненавижу!
Никита не смог сдержать смешок.
– Отведи меня к нему. Будто ты меня в полон взял. Я его убью. Ты к отцу вернешься.
– Ай-ай-ай… – Улан-мэрген покачал головой. – Собаки от жары с ума сходят. На хозяев бросаться начинают. Кони от пожара степного дуреют, бегут, не разбирая дороги. Здесь холодно, и пожара нет никакого. Почему ты с ума сошел?
– Кто сошел? – удивился парень.
– Ты совсем с ума сошел. Смерти ищешь. Кара-Кончар убьет тебя.
– Это мы еще поглядим.
– Ты не видел, как он дерется.
– Ты тоже не видел. Пересказываешь мне с чужих слов!
– Хочешь сказать, я вру?
– Может, и врешь? Почем мне знать?
Татарин надулся, как мышь на крупу.
– Ты можешь меня оскорблять… Ты меня победил. Сохранил мне жизнь. Я твой должник. Потому приказывай мне, что хочешь. Только не надо к Кара-Кончару ехать. Великим Небом заклинаю.
– Сам говоришь, что мой должник, а делать, что скажу, не хочешь! – В Никите начала закипать злость. – Тогда сам ступай к своему Кара-Кончару…
– Он не мой!
– А мне без разницы! Расскажи ему, что хочу его кровь видеть на своих клинках! – Течи прыгнули в пальцы сами собой, закрутились, заплясали над пламенем костра. – Пускай сам решает – будет убегать, как трус, или сразится, как баатур!
– Не поеду! – окрысился Улан.
– Боишься? Трусишь?
– Нет! Не хочу! Я поеду к Кара-Кончару, а ты за мной следом. Будешь с ним драться, и он тебя убьет. Не хочу!
– Нет, ты боишься! Баба!
Мальчишка вскочил:
– Зачем оскорбляешь? – На его глазах вновь набрякли слезы. – Я тебе служить хотел! Как младший брат! Ты меня прогоняешь! Обзываешься!
– Не нужен мне такой брат! – зло отвечал Никита. – Подумаешь, брат… Морда татарская! Проваливай на все четыре стороны! Устал я от тебя. Похороню учителя по-христиански и уйду… Без тебя обойдусь.
Улан-мэрген развернулся и зашагал к ельнику.
– Сабельку свою забери! – бросил ему в спину парень. – Мне твои игрушки ни к чему!
Татарин на ходу легко наклонился, подхватил саблю со снега и почти бегом скрылся между елями. Вскоре оттуда донеслось негромкое ржание и топот копыт. Значит, догадка Никиты о спрятанных конях оказалась верной.
Через мгновение Улан-мэрген вылетел из чащи, сбивая снежные комья с еловых лап. Татарчонком невольно можно было залюбоваться. Как он сидел в седле! Будто он и рыжий конь – одно живое существо.
– Уеду! – визгливо выкрикнул степняк. – К отцу уеду, к Ялвач-нойону! Делай, что хочешь! – Потом добавил чуть поспокойнее: – Я тебе коня оставил. Байартай [65] , баатур!
65
Байартай – до свидания (татаро-монгольск.).
Ударил тонконого скакуна пятками:
– Хо!
Только искристая пыль взвилась из-под копыт.
А Никита остался один у костра.
Мысли крутились в голове, толкались, как москвичи на торгу.
«Что же делать дальше? Искать Федота? А как? Если даже найдешь, то сумеешь ли одолеть?»
Погибать, не отомстив, не хотелось. Опускать руки, не сделав даже попытки расквитаться с убийцей учителя, тоже.
В конце концов, парень поднялся и принялся разводить огонь побольше. Копать могилу в мерзлой земле тяжело. Надо ее сперва оттаять.