– Я по-стариковски скучаю время от времени, – не стал спорить и доказывать правдивость своих слов Финн. – Вот и заглядываю в котел. Когда, бывает, увиденное просто на ус мотаю, а когда и вмешиваться приходится. Показал мне котел, что во франкском обозе везут снадобье чудодейственное, от любой хвори. Ну, думаю, не само снадобье, а список, как его сделать. Мне много не надо. Переписать. После попробую изготовить. Получится – хорошо. Не получится – так тому и быть. Мне оно не просто так нужно. Хочу вылечить те деревни, которые захворали диким оборотничеством. Ну, что скажешь? Ответ за тобой.

– За мной… – Никита задумался. – Дело-то доброе. Только не главный я в том отряде, что франков встречать отправлен. Как мне боярина уговорить? Емельяна Олексича. Он горяч не в меру, это я еще в Москве понял. Горяч и своенравен.

– Я думаю, не стоит загадывать. Только мне котел показал, что главным ты будешь к тому времени, как рыцари-крестоносцы до Вроцлава доберутся.

– Это как?

– Неисповедимы пути Господни. Сегодня судьба с тобой заигрывает, а завтра отвернется. Но пока что она благосклонна к тебе, Никита.

– Я ведь всего-навсего гонец.

– Сегодня гонец. Завтра дружинник. Послезавтра, глядишь, уже воевода.

– Да уж… Воевода… Смеешься надо мной, почтенный Финн. Из меня уже и гонец никудышный. Пеший конного не догонит, а у нас один конь на троих.

– Хочешь, поможем быстрее догнать москвичей?

– Хочу! – обрадованно воскликнул парень и сник. – У нас, боюсь, еще забота есть. Хоть и должен я Емельяна Олексича догонять, а ничего поделать не могу… Совесть не позволяет.

– Что за забота? – свел кустистые брови старик. – Поделись.

– Из Смоленска с нами девица вместе ехала. Василиса. Чья она дочь, не сказала, но, думаю, батюшка ее боярин или воевода. Не из купцов и не из слободы ремесленной она… Верхом ездит, из лука бьет, саблей тоже умело управляется. Кое-кто вообще сболтнул, будто княжна переодетая.

– Семен Акинфович врать не будет, – пробасил Вилкас. – Не тот человек.

– Ну, значит, княжна, – кивнул Никита.

– И где она теперь? – мягко поинтересовался Финн.

– Это не та, что с тобой на дороге была? – неожиданно вмешался Любослав. – Ну, когда я Андраша за вымя пощупать решил.

– Она. По всему выходит, Андраш ее из Витебска силой увез. Меня подставили на постоялом дворе, будто я дядьку ее, старого дружинника смоленского, зарезал. Меня стражники Ярослава Васильевича в поруб упрятали. Так что Андраш Чак, купец из Пожоня, нас, самое малое, на седмицу опережает.

– Купец из Пожоня? – хохотнул Любослав. – Как бы не так. Именитый боярин он у себя в Пожоне. С брательником своим в золоте купается, серебру и вовсе счета не знают.

– Откуда знаешь? – нахмурился ордынец.

– Нет, правда? – Никита впился пристальным взглядом в лицо бывшего атамана.

– Эх! – махнул рукой Любослав. – Пропадай моя телега, все четыре колеса! – Он оглянулся на Финна, обвел глазами ребят. – Я же не просто так на Андрашев обоз тогда напал. Совсем не просто так. Человек ко мне пришел. Как на мою ватагу вышел – ума не приложу! Кто таков, не сказал. Но предупредил, что будет по тракту со стороны Орши богатый купец проезжать. После всучил мне кошель с серебром и попросил сильно постараться, чтобы купец этот до Динабурга не доехал. По-русски он хорошо говорил. Скажем так, не хуже тебя, почтенный Финн…

– По-русски-то он говорил, а какого роду-племени, не догадался ты? – напрягся Никита.

– Не догадался…

– А деньги? – спросил литвин. – Чьи деньги? Какой чеканки? Что, тоже не посмотрел?

– Да посмотрел. Чего там… Пражские гроши.

– Прага? – задумался Никита. – Прага – это где?

– Богемия, – подсказал Вилкас. – Пражские гроши везде ходят. Равно как и денарии. Это все равно как золотые дукаты. Где хочешь можно повстречать.

– А все-таки… Кто тамошний король? С кем дружит, с кем не дружит?

– Ой, брат Никита, вопросы ты задаешь… Это тебе с рыцарем Жоффреем поговорить надо было в свое время. Уж кто все хитрости превзошел, каждого короля подноготную знает. А я что? Слуга.

– Что, не знаешь даже, кто там королем?

– Ну почему же не знаю? Знаю.

– Так и я это знаю, – пожал плечами Любослав. – Я же с купцами часто болтаю… Болтал. А кто слухи носит по нашим землям? Король Богемии – Генрих Хорутанский. Совсем недавно корону напялил. Говорят, когда на престол всходил, не все его поддержали. Да и соседи, немецкие герцоги, его недолюбливают, хоть он из ихнего брата вроде бы. Да кто их там разберет? Грызутся меж собой, словно голодные собаки за кусок мяса.