Несколько обескураженная неожиданным заявлением подруги, Эндри едва заметно улыбнулась.

— Я тоже люблю сырный пирог.

И посмотрела на Карлу с веселым вызовом.

— Но никогда не сижу на диете, — добавила она.

— Большое дело, — мягко ответила ей Карла, забираясь в бумажный пакет.

— Вино! — воскликнула она, вынув две бутылки. — Красное и белое.

Шон наблюдал за ней с интересом.

— Как вы догадались? — улыбнулась ему Карла.

— Алисия рассказала мне о плачевном состоянии вашего винного погреба, — ответил Шон с наигранной важностью.

— Винный погреб! — повторила Карла. — Услышав такое, всякий без труда догадается: этот парень — историк.

Она рассмеялась, продолжая разбирать содержимое пакета.

Шону удалось сдержать смех, хотя уголки его губ изогнулись в улыбке.

— Почему бы вам не присесть? — сухо предложила ему Алисия. — Если, конечно, это входит в ваши планы.

Шагнув в комнату, Шон снова бросил взгляд на непроницаемое лицо Карлы; в глазах его играла лукавая усмешка.

— Здорово вы прокатили меня с винным погребом, — сказал он. — Вы опасная женщина.

— Не опаснее, чем Алисия, — спокойно парировала Карла, не обращая внимания на предупреждающий жест подруги.

Хэллорен перевел свой мерцающий взгляд на мгновенно вспыхнувшую Алисию.

— Прекрасно, — сказал он, понижая голос. — Вы должны рассказать мне об этом подробнее.

И добавил настолько тихо, чтобы его смогла услышать только Карла:

— Как-нибудь позже.

Карла с готовностью кивнула.

Явно смущенная, Алисия лихорадочно пыталась сообразить, какую придумать тему для разговора, как Эндри, сама того не желая, пришла ей на помощь.

— О Господи! — воскликнула она. — Что мне делать с ними?

Бедняжка все еще стояла со стопкой книг в руках и обводила присутствующих взглядом, в котором читалась беспомощность.

— Ты могла бы положить их на прежнее место, — предложила Алисия, забирая у подруги несколько тяжелых томов.

— Но они захламляют комнату, — протянула Эндри, все еще колеблясь.

— Неправда, — решительно возразил Шон. — Книги ничего не захламляют, они просвещают.

Девушки с облегчением рассмеялись. Пока Эндри застенчиво переглядывалась с Алисией, Шон устроился в углу дивана. Вытянув свои длинные ноги, он удовлетворенно вздохнул и улыбнулся Эндри.

— Да бросьте вы эти чертовы книги и присоединяйтесь к нам.

Ужин удался во всех смыслах. Бифштекс был сочным, салат свежим, сырный пирог нежным, вино вкусным, а беседа оживленной.

Пустив в ход все свое умение, Шон незаметно перевел разговор со своей скромной персоны на темы, близкие сердцам Эндри и Карлы.

— Меня поражает и восхищает сама возможность исследования космического пространства за пределами нашей галактики, — сказал он, обращаясь к Эндри.

«Оказывается, этого историка интересует не только седая старина!» — подумала Эндри.

— А как вы смотрите на развитие интергалактических контактов? — осведомился Шон, искусно уходя от углубленного рассмотрения вопроса.

Эндри трепетала от восторга, внезапно найдя в нем замечательного собеседника.

— За ними будущее, — ответила она, непреднамеренно наклоняясь к Шону.

— Неужели? — воскликнул он, деликатно отстраняясь.

— Несомненно, — настаивала Эндри. — Возможности изучения космоса поистине безграничны.

— О, я в полном восторге, — проговорил Шон, с трудом удерживая смех. — Вы открываете для меня новые горизонты.

Эндри откровенно сияла.

Обменявшись понимающей улыбкой с Карлой, Алисия подлила себе вина, довольная тем, как проходит вечер. Лишь изредка она бросала короткие взгляды за окно, где видела все ту же знакомую картину — непрерывно падающий снег.

Вскоре молодые люди оставили стол у окна и перешли в другую комнату, где Шон оказался уже рядом с Карлой.

— Мне нравится строгая, ничем не приукрашенная реальность, находящая свое отражение в современной европейской живописи, — Карла попыталась таким образом ввести Шона в круг своих интересов.

— Вы занимаетесь живописью? — спросил он, всем своим видом показывая, насколько глубоко его занимает эта тема.

— В известной степени, — ответила Карла тоном человека, знающего себе цену.

Шон изобразил на лице живейшее участие.

— Возвращение в университет многое изменило во мне, — продолжала Карла.

Так же, как Эндри и Алисия, она возобновила обучение после перерыва в несколько лет.

— Я поняла, у меня нет таланта, чтобы стать выдающимся художником, — произнесла она, опустив плечи и изображая полное примирение с судьбой. — Но я обнаружила в себе дар критика, призванного отмечать лучшие достижения изящных искусств.