Откуда они все-таки знают друг друга? Спорят, точно пожилые супруги.

— Так ты выяснил что-нибудь про записку? — спросила Мадлен.

Йен простонал.

— Дай минуту, чтобы собрать в кучу то, что осталось от моих скромных умственных способностей. — Он поднялся с кресла и налил себе бренди.

Мадлен вырвала из его рук стакан и вылила содержимое обратно в графин.

— Ты же знаешь, что этот напиток тут находится как декорация.

— Превосходный бренди. Я сам купил.

— На мои деньги. Тебе также известно, что я могу себе позволить только одну бутылку. Что я буду делать, если мне придется принимать у себя какого-нибудь джентльмена?

Йен вновь потянулся к графину.

— Может, предложишь ему чаю?

Мадлен ударила друга по руке.

— Но ведь это твой дворецкий… — Йен поднял руки вверх. — Ладно. Ты победила. Я ничего не смог выяснить. Никто не слышал ничего необычного. Я взял список Клейтона, в котором указаны все твои злейшие враги, но ни одного из них нет сейчас в Лондоне.

Мадлен вздохнула.

Несправедливо, что люди грозятся убить меня, хотя мне за это больше не платят. Тебе этого не хватает?

— Холода, голода, вшей, крыс, пытающихся отгрызть мне ноги во время сна? Каждый день просыпаюсь с безумным желанием все это вернуть. А ты?

Когда она была шпионкой, рядом не было Гейбриела, пытающегося проникнуть в ее мысли и желания. И если кто-то угрожал ей, она могла убить этого человека или просто исчезнуть. В последнее же время Мадлен ощущала себя перекормленной гусыней, которую вот-вот забьют на Рождество. И она ненавидела это ощущение.

— Я хорошая? — спросила Мадлен и тут же пожалела о сказанном. Для этого разговора она выбрала не того члена Трио. Вот Клейтон побранил бы ее за глупость и сказал бы что-нибудь такое мудрое и веское, отчего ее страхи сразу же улетучились бы.

Йен же лишь рассмеялся.

— Почему ты хочешь быть хорошей? Ты профессионал.

А это гораздо лучше.

Неужели ее ценность состояла лишь в одном? В профессионализме?

И что более важно — волновало ли ее это? Неделю назад не волновало.

Йен поднес стакан к губам.

Мадлен бросила на него гневный взгляд. Конечно же, он не внял ее словам.

— Только один глоток. Клянусь.

И чего она так суетится, пытаясь остановить его? Ведь он Призрак и всегда получает желаемое.

— Ты мне за это заплатишь.

Йен отпил янтарную жидкость.

— Конечно. Все имеет свою цену.

— Я хочу узнать побольше о Гейбриеле.

— О Хантфорде? Зачем?

— Он использует данное ему задание для каких-то личных целей.

— А ты его спрашивала об этом?

— Да. Но мне нужна правда.

Йен потрепал Мадлен по голове.

— Я отлично тебя подготовил, не так ли? Он бастард, знаешь ли.

— Я уже ощутила это на себе.

Йен рассмеялся, отдав Мадлен остатки бренди.

— Да нет, я в том смысле, что он вырос без отца. Я ведь навел о нем справки, прежде чем порекомендовать тебе. Его мать работала гувернанткой, а потом забеременела и перед тем, как дать жизнь близнецам, сменила имя на миссис Хантфорд.

— У него есть брат? — По какой-то причине мысль о том, что где-то рядом бродит еще один такой же Гейбриел, показалась Мадлен забавной и вместе с тем пугающей.

— Нет. Была сестра. Ее убили семь лет назад. Задушили. Убийцу так и не нашли. Именно поэтому Хантфорд стал полицейским.

Бедный Гейбриел. Тяжело терять близких людей, а уж если это сестра-близнец… Мадлен однажды видела задушенную женщину. И хотя та не была ей знакома, ужасная картина навсегда запечатлелась в ее памяти. Каково это ложиться спать с мыслью о сестре, которая…

Семь лет…

— Гейбриел потребовал финансовые документы участников аукциона за семь лет.

— Стало быть, он ищет какую-то связь с убийством сестры? Попробую что-нибудь разузнать об этом.

— И сообщи мне любую информацию о нем, которую сочтешь интересной. — Слова сорвались с губ Мадлен, прежде чем она успела себя остановить. Но она скорее окажется лицом к лицу с палачом, нежели начнет объяснять странное желание знать о Гейбриеле все.

Йен потер затылок.

— Объясни, почему я должен работать, в то время как ты проводишь время в театре?