Курт, Джоан и венерианин ели обычные межпланетные кушанья, которые Граг достал из вакуум-камеры с припасами. Там были мороженая земная говядина, марсианские пустынные яблоки, плоские жесткие ломти космического хлеба, изготовленного из юпитерианского зерна, и большая бутылка черного вина из болотного винограда с Юпитера.

Ото, по необходимости, мог питаться обычными продуктами, но предпочитал синтетическую, чисто химическую пишу, которая намного лучше утоляла его голод. Андроид одним глотком с удовольствием выпил неаппетитного вида химическую жидкость из гласситовой миски.

Саймону Райту не нужно было никакой еды, потому что у него не было тела, которому было бы необходимо питание. Мозг обычно освежался стимулирующим вибрационным массажем, и для этой целя Граг установил на прозрачном ящике с живым Мозгом маленький проектор. Саймон молча купался в силовом поле.

Сам Граг, металлическое тело которого питалось атомной, энергией, спокойно открыл одну из крышек на своем массивном торсе и сунул маленький кусочек меди в приемное отверстие, которое приводило в действие внутреннюю силовую установку, а затем, закрыв крышку, скормил остатки меди Эеку. Маленькая лунная собака тотчас же проглотила чистый металл, и глаза ее заблестели.

— Он ест любой металл? — удивленно спросила Джоан у робота, наблюдая за Эеком.

Граг открыто не выказал радости, вызванной тем, что кто-то еще интересуется его ручным животным.

— Да, он ест любой металл, — громыхнул он, — но особенно любит тяжелые металлы.

— Почему же он не отгрызет тебе палец? — с любопытством спросила Джоан. — Ты ведь тоже металлический, а он постоянно что-то жует.

— Мое тело состоит из неразрушимого «благородного металла», который не поддается даже зубам Эека, — объяснил Граг, — поэтому он лучше съест медь. Но больше всего он любит серебро и золото.

— Однажды он докопается до серебряных пузырьков в моей коробочке с гримом, — прошипел Ото, враждебно глядя на лунного пса. — И нет никакого сомнения, что в конце концов он сожрет нас всех!

Джоан сняла с запястья черненый золотой браслет и протянула его лунной собаке.

— Вот, возьми, Эек, — сказала она.

— Он не может слышать… вы должны думать, тогда он прочтет ваши мысли, — объяснил ей Граг.

Джоан так и сделала. Лунная собака телепатически услышала ее предложение и тотчас же набросилась на браслет.

Она пожирала золото с видимым наслаждением, но через некоторое время ее лапы начали подергиваться.

— После большого количества золота она чувствует себя неважно, — озабоченно сказал Граг.

— Чувствует себя неважно? Может быть, ты имеешь в виду, что она пьянеет? — насмешливо произнес Ото. — Каждый металл с атомным весом больше, чем у цинка, повергает это чудовище в белую горячку. Посмотри-ка на него!

У Эека, действительно, возникли затруднения с координацией движений, а глаза, казалось, довольно блестели.

— Теперь он, вероятно, поет во весь «голос», — улыбнулся Капитан Футур. — Телепатически, конечно.

Когда этот странный обед закончился, Граг вернулся в рубку управления. Он взял с собой Эека, опьянение которого теперь было хорошо заметно.

«Комета» мчалась в пустоте пространства. Саймон Райт и Кансу Кейн снова продолжили диспут о теории венерианина. Ото, которому это быстро наскучило, начал пробовать все новые и новые маски. Джоан смотрела на Капитана Футура. Молодой рыжеволосый человек небрежно развалился в противоперегрузочном кресле. Его взгляд был устремлен в пустоту, а сильные пальцы рассеянно скользили по любимому инструменту — двадцатиструнной венерианской гитаре. Призрачная музыка полудюжины разных миров и связные, следующие один за другим, обрывки разных внеземных мелодий как нельзя более подходили этому инструменту. Но когда Джоан посмотрела на загорелый лоб и задумчивые серые глаза Капитана Футура, то поняла, что мысли его заняты совсем не музыкой. Она поняла, что он думает о докторе Зарро, о борьбе с темным пророком-заговорщиком и его таинственным Легионом. О самом опасном бое, о жизни и смерти для всей Системы.

«Комета» мчалась вниз, сквозь сумрак плутонского дня к Тартару, огромному куполу столицы колонистов. Капитан Футур сам стоял за пультом управления, и его внимательный взгляд был устремлен на световое пятно лежащего немного севернее накрытого куполом города.

— Это сигнальные огни космопорта, — прокомментировал он. — Ты помнишь, Саймон, мы здесь уже были однажды.

— Я тоже помню, — проворчал Ото. — В этой экваториальной области мы чуть было не замерзли.

Андроид с глубокой антипатией уставился на темный, пугающий ландшафт за городом… панораму замерзшей черной равнины, которая протянулась до огромных белых ледяных плоскогорий и переходила в них, чтобы в конце концов упереться на горизонте в тускло блестящую горную цепь. Он ненавидел холод.

Граг, не обращавший внимания ни на жару, ни на холод, неподвижно стоял возле Мозга и смотрел наружу. Джоан Рэнделл и Кансу Кейн тоже пришли в рубку управления и напряженно смотрели вниз.

— Кто теперь командует планетарной полицией на Плутоне? — спросил Курт девушку-агента.